Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

В центре мира       стоит Гиз —оправдывает штаты служебный раж.Чтоб книгу     народ        зубами грыз,наворачивается        миллионный тираж.Лицо   тысячеглазого треста            блеститэлектричеством ровным.Вшивают     в Маркса         Аверченковы листы,выписывают гонорары Цицеронам.Готово.    А зав       упрется назавтрав заглавие,     как в забор дышлом.Воедино    сброшировано           12 авторов!— Как же это, родимые, вышло?? —Темь  подвалов       тиражом беля,залегает знание —

         и лишьбегает   по книжным штабеля́мжирная провинциалка —           мышь.А читатели     сидят        в своей уездной яме,иностранным упиваются,           мозги щадя.В Африки     вослед за Бенуя́миулетают    на своих жилплощадях.Званье    — «пролетарские» —             нося как эполеты,без ошибок     с Пушкина          списав про вёсны,выступают     пролетарские поэты,развернув     рулоны строф повёрстных.Чем вы — пролетарий,          уважаемый поэт?Вы  с богемой слились          9 лет назад.Ну, скажите,

      уважаемый пролет, —вы давно    динаму        видели в глаза?— Извините      нас,        сермяжных,             за стишонок неудачненький.Не хотите     под гармошку поплясать ли? —Это,  в лапти нарядившись,            выступают дачникипод заглавием       — крестьянские писатели.О, сколько нуди такой городимо,от которой     мухи падают замертво!Чего только стоит         один Радимовс греко-рязанским своим гекзаметром!Разлунивши      лысины лачки́,убежденно     взявши        ручку в ручки,бороденок     теребя пучки,честно

    пишут про Октябрь            попутчики.Раньше    маленьким казался и Лесков —рядышком с Толстым          почти не виден.Ну, скажите мне,        в какой же телескопв те недели      был бы виден Лидин?!— На Руси     одно веселье —             пити… —А к питью     подай краюху           и кусочек сыру.И орут писатели        до хрипоты             о быте,увлекаясь     бытом        госиздатовских кассиров.Варят чепуху      под клубы          трубочного дыма —всякую уху      сожрет         читатель-Фока.А неписанная жизнь         проходит

             мимоулицею фыркающих о́кон.А вокруг    скачут критики           в мыле и пене:— Здорово пишут писатели, братцы!— Гений-Казин,        Санников-гений…Все замечательно!        Рады стараться! —С молотка     литература пущена.Где вы,      сеятели правды          или звезд сиятели?Лишь в четыре этажа халтурщина:Гиза,   критика,       читаки          и писателя.Нынче   стала      зелень веток в редкость,гол  литературы ствол.Чтобы стать      поэту крепкой веткой —выкрепите мастерство!

[1926]

Английскому рабочему^*