Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

Товарищи,     позвольте          без позы,              без маски —как старший товарищ,          неглупый и чуткий,поразговариваю с вами,           товарищ Безыменский,товарищ Светлов,        товарищ Уткин.Мы спорим,      аж глотки просят лужения,мы      задыхаемся       от эстрадных побед,а у меня к вам, товарищи,           деловое предложение:давайте,    устроим        веселый обед!Расстелим внизу        комплименты ковровые,если зуб на кого —         отпилим зуб;розданные     Луначарским           венки лавровые —сложим    в общий        товарищеский суп.Решим,    что все       по-своему правы.Каждый поет      по своему           голоску!Разрежем     общую курицу славыи каждому     выдадим         по равному куску.Бросим

    друг другу        шпильки подсовывать,разведем     изысканный          словесный ажур.А когда мне      товарищи          предоставят слово —я это слово возьму         и скажу:— Я кажусь вам        академиком             с большим задом,один, мол, я      жрец         поэзий непролазных.А мне   в действительности            единственное надо —чтоб больше поэтов         хороших             и разных.Многие    пользуются         напосто́вской тряскою,с тем   чтоб себя       обозвать получше.— Мы, мол, единственные,            мы пролетарские… —А я, по-вашему, что —          валютчик?Я    по существу       мастеровой, братцы,не люблю я      этой        философии ну́довой.Засучу рукавчики:        работать?             драться?Сделай одолжение,         а ну́, давай!

Есть  перед нами       огромная работа —каждому человеку        нужное стихачество.Давайте работать        до седьмого потанад поднятием количества,            над улучшением качества.Я меряю    по коммуне         стихов сорта,в коммуну     душа        потому влюблена,что коммуна,      по-моему,          огромная высота,что коммуна,      по-моему,          глубочайшая глубина.А в поэзии     нет       ни друзей,            ни родных,по протекции       не свяжешь            рифм лычки́.Оставим    распределение             орденов и наградных,бросим, товарищи,         наклеивать ярлычки.Не хочу    похвастать         мыслью новенькой,но по-моему —        утверждаю без авторской спеси —коммуна —      это место,          где исчезнут чиновникии где будет

     много        стихов и песен.Стоит   изумиться        рифмочек парой нам —мы     почитаем поэтика гением.Одного    называют        красным Байроном,другого —     самым красным Гейнем.Одного боюсь —        за вас и сам, —чтоб не обмелели        наши души,чтоб мы    не возвели         в коммунистический санплоскость раешников          и ерунду частушек.Мы духом одно,       понимаете сами:по линии сердца        нет раздела.Если   вы не за нас,        а мы          не с вами,то черта ль     нам       остается делать?А если я    вас      когда-нибудь кроюи на вас    замахивается          перо-рука,то я, как говорится,         добыл это кровью,я   больше вашего        рифмы строгал.

Товарищи,     бросим         замашки торгашьи— моя, мол, поэзия —          мой лабаз! —всё, что я сделал,        все это ваше —рифмы,   темы,      дикция,         бас!Что может быть       капризней славы                 и пепельней?В гроб, что ли,       брать,          когда умру?Наплевать мне, товарищи,            в высшей степенина деньги,     на славу         и на прочую муру!Чем нам       делить        поэтическую власть,сгрудим    нежность слов           и слова-бичи,и давайте    без завистей          и без фамилий                  кластьв коммунову стройку          слова-кирпичи.Давайте,    товарищи,         шагать в ногу.Нам не надо      брюзжащего           лысого парика!А ругаться захочется —           врагов многопо другую сторону         красных баррикад.