Томек и таинственное путешествие

— Телега, много коней, хорошее оружие, мешки с дорогими вещами — это очень плохо. Если хунхузы узнают, что у нас такие богатые гости, они сразу появятся здесь! — пояснил он на русско-китайском жаргоне.

Смуга проницательно посмотрел на старика. Неужели эти два китайца были в сговоре с хунхузами? Ведь Павлов не раз говорил, что бандиты располагают сторонниками и разведчиками среди местных жителей, которые сообщают им, когда и на кого надо напасть. Действительно, почему этот старик и его сын остались на развалинах селения в столь близком соседстве с бандой хунхузов? Возможно, рассказ юноши об убийстве его семьи — обыкновенная сказка, а ирбис — приманка для того, чтобы заманить охотников в ловушку?!

— Много ли людей в банде хунхузов? — спросил Смуга, внимательно наблюдая за выражением лиц своих хозяев.

— Я видел их, когда они переправлялись на противоположный берег. Полтора десятка, от силы двадцать человек, — ответил старик. — Потом рассказывали, что они напали на строителей железной дороги…

— Подумаешь! Пришлось бы всего по пять человек на каждого из нас, — презрительно вмешался боцман.

Смуга тоже не выглядел испуганным возможностью встречи с бандитами. Заметив на его губах загадочную улыбку, Томек подумал, что на этот раз плохие известия были на руку Смуге.

— Ну что ж, поживем — увидим! — сказал Смуга. — А теперь пора спать, потому что скоро начнет светать!

— Кому первым становиться на часы? — спросил Томек.

— Сегодня нет нужды в охране! Вот-вот взойдет солнце, — нарочито громко ответил Смуга.

Удаджалак как раз стелил одеяла на кане.

Боцман зевнул во всю свою мощную глотку и стал раздеваться.

— Раз не надо становиться на вахту, то давайте уже будем спать, — буркнул он. — Правда, многие, нарушившие заповедь охраны, с удивлением пробуждались затем в царстве святого Петра, то есть в раю, но вы здесь командир — вам виднее!

— Вы, конечно, правы, боцман, поэтому не бурчите, а идите спать, — шепнул Смуга. — Сегодня уже никто не успеет уведомить хунхузов…

— Возможно, но, по-моему, лучше никому здесь слишком не доверять!

— Я всегда верю только себе, — парировал Смуга.

— Так надо сразу и говорить! — буркнул успокоившийся моряк и подмигнул, показывая, что понимает, в чем тут дело.

Убедившись таким образом, что Смуга предпримет необходимые меры предосторожности, боцман, словно настоящий китаец, разделся донага и лег на кан, повернувшись головой к центру фанзы, а ногами к стене. Натянул одеяло на голову и почти сразу начал храпеть. Его примеру последовали Томек и Удаджалак. Смуга тоже лег в постель, повернув лицо к двери. Притворившись спящим, он из-под прищуренных глаз наблюдал за китайцами.

Некоторое время Фу Чао шепотом вел беседу с отцом. Тот кивал головой, ежеминутно поглядывая на спящих гостей. Кончив беседу, Фу Чао снял с гвоздя на стене старое, подвязанное проволокой ружье, тщательно зарядил его и уселся на пороге открытых дверей фанзы. Отец погасил свечи в фонарях и присел за спиной сына.

Смуга повернулся на другой бок.

Заслуженный отдых охотников прервало ржание лошадей. Звероловы как по команде вскочили с постелей. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться, что их оружие находится в целости и сохранности. Винтовки стояли, как и раньше, опертые о стену. Охотники выбежали на двор. Фу Чао стреножил лошадей и выпускал их пастись на луг. Его отец, в соломенной конусообразной шляпе на голове, выгонял из огорода двух подсвинков. Охотники остановились во дворе. Старик-китаец встретил их поклоном и сказал:

— Сын говорил мне, что достопочтенные гости намерены поймать ирбиса. Видимо, в горах предстоит суровая зима, потому что одна самка уже показалась здесь. Недавно она зарезала у меня поросенка.

— Может быть, ты знаешь, где она прячется днем? — спросил Смуга.

— Несколько дней тому назад я ее выследил, — ответил китаец. — Ну и хитрая бестия! Она обычно поджидает животных на берегу ручья, у водопоя.