Томек и таинственное путешествие

— Пожалуйста, садитесь, — любезно говорил он, не забывая о награде губернатора.

— Перед завтраком я хотел бы покончить с делами, — сказал Вильмовский, медленным движением доставая из кармана бумажник. — Я с удовольствием установил, что во вверенном вам районе царит порядок и спокойствие. Поэтому я могу с чистой совестью вручить вам награду, а в рапорте его превосходительству не премину упомянуть об этом.

Вильмовский отсчитал сто рублей бумажками. По тем временам это была довольно значительная сумма. Урядник взял деньги и принялся благодарить.

— Для порядка прошу мне дать расписочку в получении с вашей собственноручной подписью, — сказал Вильмовский.

— Конечно, конечно, порядок должен быть во всем, — согласился урядник. — Ольга, принеси бумагу, ручку и чернила!

Вильмовский спрятал расписку в бумажник. Все уселись за стол. Бутылка водки быстро опустела до половины. Вильмовский только время от времени прикладывал рюмку к губам, зато урядник охотно пил рюмку за рюмкой. Завтрак продолжался около двух часов.

Урядник много рассказывал об условиях, господствующих в его округе. Он ругал якутов, которые приняли православие, но по-прежнему оставались язычниками и не хотели подчиняться царским чиновникам, жаловался на конфликты со ссыльными, работающими на золотых приисках, и обвинял местные власти в плохом исполнении своих обязанностей.

В конце концов Вильмовский взглянул на часы.

— Уже поздно, а меня ждет конвой в лагере под городом. Еще сегодня или в крайнем случае завтра с утра мне надо ехать дальше. Я хочу вернуться на юг еще до первого снега, — сказал он, прерывая красноречие подвыпившего полицейского.

— Понимаю, понимаю, уже вчера ночью у нас был заморозок, — заметил урядник.

— Находясь здесь проездом, я хотел бы при случае закончить еще одно служебное дело, — сказал Вильмовский. — В Алдане находится ссыльный, которого я должен дополнительно допросить.

— Вот как? — удивился урядник. — Кто это, если не секрет?

— Да так, один поляк, присланный сюда из Нерчинска. Говорят, он работает в фактории Нашкина.

— Как его фамилия?

— Збигнев Карский, — кратко ответил Вильмовский.

На лице урядника появилось выражение сосредоточенности, будто он что-то вспоминал.

— Сейчас-сейчас, это тот, который собирался бежать? — спросил он минуту спустя.

— Да, видимо, именно он, — сказал Вильмовский. — Ведь это я раскрыл его намерения…

— Как же-с, помню, помню. Ведь я лично читал ваш рапорт, подшитый к бумагам ссыльного. Это вы подчеркнули красным карандашом: «Опасный преступник, отмечаться через каждые три дня».

— У вас хорошая память, — осторожно похвалил Вильмовский. — Это ценное качество; я вижу, что награда вами вполне заслужена…

Довольный урядник вдруг обеспокоился.

— Этот допрос имеет важное значение? — спросил он.

— Может быть, важное, а может быть, и нет. Дело касается кого-то другого.

— Не знаю, успеете ли вы, — опечалился урядник. — Он, правда, здесь, но, пожалуй, это его последние минуты… Лечил его наш фельдшер, говорят, что и шаман приходил, но никто ему не помог. Он умирает, а может быть, уже умер этой ночью. Несколько дней тому назад Нашкин прислал сюда кого-то для упорядочения дел фактории.

Чтобы не выдать охватившей его дрожи, Вильмовский крепко ухватился руками за стол. Он не мог произнести ни слова. Это было весьма печальное известие. К счастью, урядник в этот момент разливал в рюмки сладкую настойку и не заметил бледности, покрывшей лицо его собеседника.

Вильмовский взял рюмку и опрокинул ее в рот.

— Что ж, у нас будет меньше хлопот, — буркнул он.

— Я сейчас пошлю в участок, — сказал урядник. — Мы узнаем, можно ли допросить ссыльного.

— Где живет ссыльный? — спросил Вильмовский.

— В пригороде, не больше четверти часа ходьбы отсюда.

— В таком случае я сам пройду к нему с вашим человеком.

— Я пойду с вами, — предложил урядник.

— Нет-нет, зачем же, я и так отнял у вас множество драгоценного времени, — возразил Вильмовский. — А после я посещу вас в вашей канцелярии и расскажу о том, что увидел.

— Как вам будет угодно! Значит, встретимся в участке, а потом будьте любезны ко мне на обед. Прошу не возражать, это большая честь и удовольствие для нас. Ольга, Ольга! Пошли Марусю в участок, пусть сейчас же придет Сашка!

Вильмовский сидел как на раскаленных угольях. Он притворялся, что слушает болтовню урядника, который, подвыпив, расстегнул мундир и стал весьма разговорчив. А Вильмовский неотступно думал об умирающем ссыльном. Что за печальная судьба! Столько труда, столько жертв, и все напрасно. Збышек умирает… Вильмовский хотел теперь увидеть его, хотя бы на короткий миг, утешить, обнять. Какое же одиночество стало уделом Збышека в этой суровой, почти безлюдной стране!

В сенях послышались тяжелые шаги Сашки — высокого бородатого полицейского. Вильмовский надел полушубок. Урядник передал городового в распоряжение влиятельного «сослуживца» и еще раз обязал гостя принять приглашение на обед. Наконец Вильмовский очутился на улице. Городовой, придерживая саблю на боку, услужливо повел Вильмовского в пригород, где в стороне от других стоял небольшой домик.