Тонкий лед

А потом Мейнард стал двигаться еще быстрее, хотя казалось, это невозможно. Он бил так, как не делал никто из северян, и теперь уже Хродвальду пришлось попятиться. Магические крылья стали шире, поднимаясь и словно затягивая противников в водоворот. Черный отмахивался от выпадов франка, словно от кружащей осы, и стало видно, что им владеет страх. В какой-то момент Мейнард просто чуть отступил в сторону, меч Хродвальда ударил воздух там, где только что находился франк, и тот распорол ему живот одним ударом. Хрипя, северянин повалился на землю. Мейнард оказал ему милосердие и добил. Удар в горло оказался столь силен, что почти отделил голову Хродвальда от тела.

Альвдис медленно опустила лук. Над лугом вдруг повисла невзаправдашняя тишина, все та же, что обычно — шелест травы, стук дятла далеко в лесу, дыхание лошадей — но после звона клинков и подступившей вплотную смерти тишина эта казалась оглушительной. На мгновение замерло все, будто заколдовали. Затем Мейнард, стоявший рядом с телом Хродвальда, воткнул в землю меч и опустился на одно колено, держась за рукоять. Альвдис забросила лук за спину и поспешила к своему защитнику. Она видела, как стихает волшебный вихрь, укладываются невидимые другим крылья, как срастаются трещины на броне — одна за другой.

Мейнард выглядел страшно. Не в том было дело, что его покрывала кровь, и не в том, что он сломал стрелу — из раны теперь торчал лишь обломок, и его франк пока не выдернул, дабы не потерять слишком много крови. Но взгляд у Мейнарда сделался совершенно безумный, и Альвдис вдруг с ужасом узнала его. Так он смотрел, когда бредил, когда его мучили кошмары и он не мог от них очнуться, даже если глаза открывал.

— Госпожа… — Ее он, тем не менее, узнал. — Ты спасена. Нужно идти домой.

— Мейнард, ты ранен. — Альвдис присела рядом с ним, осмотрела плечо — нет, там рана неглубокая, а вот нога внушала нехорошие опасения. — Нам незачем идти, мы поедем верхом.

У Бейнира были хорошие лошади — ни звуки боя, ни кровь их не напугали, кони только разбрелись слегка. Некоторые уже начали щипать траву.

— Ты не пострадала? — он моргал, словно пытался избавиться от крови, капавшей на глаза — вот только ее не было. На щеках и на подбородке была, а на лбу лишь несколько брызг осело.

— Нет, Мейнард, я цела. Благодаря тебе.

— Хорошо.

— Не говори ничего. Пойдем.

Альвдис помогла ему подняться (откуда только силы взялись), ухватила под уздцы ближайшую лошадь, помогла Мейнарду забраться на нее, затем выбрала скакуна и себе. Всех этих лошадей она знала, и по-хорошему следовало бы забрать их отсюда, теперь они снова принадлежат Бейниру. Однако сейчас требовалось как можно скорее доставить Мейнарда в деревню. Этот человек ценнее всех лошадей, вместе взятых.

ГЛАВА 10

— Кажется, это там, — сказал человек, ехавший рядом с Мейнардом.

Они придержали лошадей. Дождь закончился, однако сырость никуда не делась — проникала под одежду, елозила там холодными ладонями, словно нетерпеливая любовница. Мейнард посмотрел вниз, в долину, лежавшую между двумя грядами холмов: там дальше на дороге, как одинокая бусина на шнурке, висела деревенька. Ветер доносил запах дыма и слабый собачий лай.

— Непохоже, что там что-то происходит.

— Враги хитры, — пожал плечами его спутник, — и пытаются ввести нас в заблуждение. Вспомни, сколько раз такое бывало? Сведения верные, да и не станут же врать такие люди, которые их нам прислали.

— Ты прав, — мгновение поколебавшись, согласился Мейнард. — Едем.

Копыта лошадей иногда уходили в грязь по самые бабки, и потому передвигаться приходилось осторожно, очень уж разбитой и ненадежной оказалась эта сельская дорога в глуши. Телеги по ней небось гоняли на осенние ярмарки в большие города, а теперь колеи размокли, зачервивели, наполнились водой и грязью. Мейнард ненавидел это глубокое осеннее болото, когда и огонь не разожжешь, и долг никуда не делся.

— А что, потом вернемся в замок да согреемся. — Спутник словно прочитал его мысли. Он вообще часто угадывал, о чем Мейнард думает, не зря они сражались плечом к плечу уже много лет. — Вчера ребята Войцеха кабана уложили. Вкусный небось кабан.

— Так они с нами и поделятся.

— Поделятся. Я им вино обещал из монастырских подвалов.

— Откуда бы у тебя?

— Это я с отцом Христофором договорюсь. Он-то, небось, от кабанятинки тоже не откажется.

— Не хватит на всех того кабана.

— Ну, может, нам и хватит… Как полагаешь, прибавить ходу?

— Не стоит. Лошадям ноги переломаем.

Деревня была уже довольно близко. Собачий лай сделался отчетливее, потянуло запахом свежего навоза, а Мейнард, опустив взгляд, вдруг увидел, что кони идут не в воде по колено — в крови.

— Госпожа Альвдис, — в комнату заглянула Бирта, — твой отец велит тебе прийти в длинный зал.

— Сейчас. Останешься с ним?