Тоннель

Про трещину в бетонной стене и брошенные у выезда отбойный молоток, компрессор и генератор он не то чтобы забыл, а просто старался не думать. Как и про мертвого пацана из Гольфа, убитого капитана и тем более — про сломанный воздух. Пока не начали падать птицы, про воздух думать вообще не хотел никто. В конце концов, прошла уже куча времени, а вентиляторы продолжали работать, и запросто могло оказаться, что дядька из Тойоты напрасно всех закошмарил, поэтому лейтенант отвлекся. Как все — отвлекся, а всякие неприятные мысли отложил в сторону. Но тут все поехало по новой, а то и набирало обороты, особенно учитывая одиннадцать новеньких, непонятно откуда взявшихся дробовиков. И все инстинкты подсказывали лейтенанту, что лезть ни во что не надо, а следует, напротив, прямо сейчас валить отсюда подальше. Он и сам не понимал, зачем высунулся и ляпнул про чертовы инструменты, от которых толку все равно никакого не вышло, и раскаялся мгновенно. Но было, разумеется, поздно.

— Отбойный молоток... — проговорил лысоватый, растерянно улыбаясь, и огляделся с видом человека, который не мог поверить, что молитвы его исполнятся так скоро и так буквально. — И генератор! Слушайте, ну совсем же другое дело... А где это все? Покажете?..

— Да у выезда прямо, где решетка, — ответил лейтенант и махнул рукой в сторону раздавленного Фольксвагена Гольф. Координаты были вполне четкие, и забрезжила надежда, что обойдутся и без него.

— Секунду! — сказала баба из Мерседеса, которую новые обстоятельства, наоборот, привели как будто в сильнейшее раздражение. — Значит, кто-то. У нас за спиной. Затеял бездумную, безответственную авантюру. Подверг нас огромному риску...

— Господи! Вы не понимаете, что ли? — перебил лысоватый. — Всё! Всё! Золотой вы мой, да что ж вы молчали! — Похоже было, что он заплачет сейчас или бросится к молодому полицейскому на грудь.

Зараженная его восторгом, толпа очнулась и забурлила. Ясно было, что попытка разломать стену и выбраться наконец наружу больше никому здесь авантюрой не кажется.

— Ай, молодцы! Ну красавцы вообще, давно пора было! — раздался чей-то веселый голос. — Только что ж не доделали-то, народ? Обеденный перерыв, что ли?..

— Так это, наобедались уже, пошли доделаем! — предложил мордатый владелец УАЗа Патриот и звонко хлопнул лейтенанта по спине. — А, мужики?

Лейтенант вспомнил запах горелой проводки, застрявшую в стене пыльную пику, вялые кольца кабеля на полу и мысленно похвалил себя за то, что не вдавался в детали. Там все было мертвое: и машина, и четыре ее пассажира, и даже воздух. Такое уж было место, и дорогие японские железяки, которыми кто-то хотел пробиться на свободу, а вместо этого только сильней всё испортил, тоже конечно были уже мертвые и пользы никакой принести не могли, их потому там и бросили. Однако про это рассказывать лейтенант точно не собирался. Не только из-за ружей, но и потому, что все ужасно обрадовались и отменить эту радость должен был кто-то другой. Не он. А например тот, кто сверлил стену.

Шестеро строителей из микроавтобуса, однако, ни к каким заявлениям были не готовы. Рассказ лейтенанта слушали с большим беспокойством, в любой момент ожидая появления растрепанного человечка, на глазах у которого воткнули в стену отбойный молоток и перебили силовой кабель. В отличие от лейтенанта, они как раз знали точно, что пика отбойного молотка при встрече с кабелем расплавилась в пятку и застряла в стене навсегда.

— Доедайте там, кто не успел! — смеялся лысоватый в жилетке. — Ужинать дома будем! — и раскинул тонкие незагорелые руки, как чуть потрепанная рок-звезда из 80-х перед тем, как прыгнуть со сцены в зал.

— Секунду! Се-кун-ду! — повторила женщина из Майбаха и тронула лысоватого за плечо, а затем и тряхнула довольно неделикатно. — Можно вопрос? Вы, извините, кто по профессии?

— Что? — обернулся тот, все еще улыбаясь, потому что ни про какую начальницу с блокнотом, конечно, уже не помнил. — Я не понял, при чем здесь?..

— Это простой вопрос, — звучно сказала чиновница, которая зал держать умела точно не хуже, и остальные голоса стихли. — Ну? Пожалуйста. Можете удовлетворить мое любопытство? Я могу сама, конечно, посмотреть, — тут она погладила свой блокнот, — но к чему время тратить, правильно? Так кем вы работаете?

— И зачем это сейчас? — спросил лысоватый и огляделся по сторонам, ища поддержки, но зал уже смутился и ждал следующей реплики. — Ну, допустим, в «Пятерочке» я работаю. Старший мерчендайзер. Совершенно неважно, по-моему...

— А заканчивали что? — продолжала чиновница с интересом, хотя ясно было, что ответ ей как будто уже известен, и даже лысоватый почуял наконец, что дальше отвечать не надо, нахмурился и погас. — А, то есть нету, да, высшего образования у вас? Я просто думала, может, вы конструктор. Проектировщик. Метростроевец, нет? Инженер-строитель? И поэтому так хорошо всё понимаете про тоннели.

Лысоватый молча смотрел на свои ботинки. Макушка у него пылала.

— А вы? — спросила чиновница, высматривая в толпе владельца УАЗа Патриот. — Где работаете?