Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

Не удаляясь от «Голубятни…», тут же упомянем Бормотунчиков — этаких милых и забавных созданий, сделанных детьми из песка, платочка и проволочек, но при этом разумных и вполне самостоятельных. Сотворённая Жизнь? А почему бы и нет! Конечно, привыкнув к Научной Фантастике, мы не способны заметить чудо в создании некоторых других существ: например — робота Ерёмы или другого робота — Урклы (из «Лето кончится не скоро»). А ведь чудо есть! Они же разумны! Разумны и при этом — СОЗДАНЫ ДЕТЬМИ!!! Ау, Взрослые! У Вас даже первое созданное разумное — Танк — и то взбунтовалось! Так что поучились бы у детей! Они Ваши университеты не кончали, зато могут создать самолёт для полётов, и не важно — который именно: тот, на котором летает лётчик Топольков из «Лётчика для Особых Поручений», или тот, что создали в Подгорье и на котором полетел мальчик Санька в «Лоцмане». Или планёр из обручей и ткани, на котором улетает Илюшка в «Сказках о рыбаках и рыбках».

А создание настоящего летающего клипера («Возвращение клипера «Кречет»»)! Правда, там ребятам помог ещё и взрослый волшебник — Стекольный Мастер…

Зато без всякой помощи взрослых милые деточки научились создавать себе Охранные Талисманы: Оло, Холо, Йхоло. Упомянуты они и в «Гуси-гуси, га-га-га…», и в «Заставе на Якорном Поле», в «Крике петуха» и «Сказке о рыбаках и рыбках»… Сделать Йхоло несложно: достаточно «сжиться» с каким-либо предметом, «сувениром», например — с подаренным значком или якорьком от модели, а когда почувствуешь, что он стал как бы частицей тебя — подержи над пламенем свечки в Праздник Свечей, жав в кулаке — и с тех пор Йхоло охраняет, оберегает тебя, но… Всегда есть это «НО»… Нельзя теперь терять этот талисман. Ведь он отталкивает от тебя неприятности, не даёт им напасть на тебя, но стоит потерять его, как все неприятности, летающие вокруг, воспользуются этим случаем, чтобы наверстать упущенное. (А при желании к йхоло можно отнести и талисман-болтик из повести «Болтик», но там — особый случай, поскольку в финале болтик не теряется, а дарится главным героем своим новым друзьям для постройки «парусной колесницы», и поэтому как бы увязывает, укрепляет их дружбу…)

А есть у Йхоло и другая опасность. Правда, не у всякого, а у тех лишь, что побывали на Перекрёстках Миров, действующих Меридианах или в Межгранном Вакууме. Там они напитываются энергией Кристалла и из простых Йхоло превращаются в практически всемогущие Критта-Холо. Но за Всемогущество надо платить. Вот и платят. Жизнью. И нередко — своей, спасая жизни своих друзей… Не верите? Перечитайте «Сказки о рыбаках и рыбках»…

А есть в книгах Крапивина и Магия Привнесённая. Кем? А всеми, кому не лень. Это и сходный с Критта-Холо, но не в пример более добродушный джинн Кукунда, готовый сотворить множество «мелких» чудес или одно большое.

Это и заклинания, бережно сохранённые для потомков заботливыми бабушками: в «Шлеме витязя» — средство для роста волос (ну и что, что сработало не так, как ожидали!), в «Лето кончится не скоро» — заклинание против щекотки и заклинание для снятия заклинаний… И заклинания, с таким трудом восстанавливаемые с помощью компьютеров учёными-филологами, например — профессором Телегой из «Серебристого дерева с поющим котом». Или заклинания, которыми испокон веку владеют домовые, такие, например, как Пим-Копытыч из того же «Серебристого дерева…», который столь часто поправлял даже разработки уважаемого Телеги.

Не менее привнесённой можно считать и магию Ржавых Ведьм. Но это уже — вторжение взрослой магии в мир Детства. И магии страшноватой, если вспомнить Кольца и Браслеты Ржавого Хозяина. Но с другой стороны — разве не Ржавые Ведьмы сотворили такое чудо для ребёнка, как Тополиная рубашка из одноимённой сказки?! И разве не они знали рецепт Искорки или взрывчатки из белоцвета, способной разорвать кольцо Станции Мост?! Они, разумеется. Но тут-то мы и видим первое существенное различие между Детской и Взрослой Магиями: Детскую НЕЛЬЗЯ применить во зло, а вот Взрослую… Искорка — это хорошо… А если ткнуть в неё булавкой, а в центре Галактики полетят к чертям сотни звёзд?! Разорвать Мост — это хорошо… А если той же взрывчаткой рвануть что-то ещё?! Да и Гелька Травушкин — случайно ли он погибает, воспользовавшись Взрослой Магией, а не детской!..

А что касается самих Ржавых колец — могу воспринять их как извращение на темы Древних Колец Средиземья. Нет, извращение это создал не Крапивин, а Ржавый Хозяин, которому, видимо, покоя лавры Саурона не давали. Вот и стал клепать… Колечки… Ведь для читавших Толкиена, Перумова, Ниенну и иже с ними — не секрет, что три Эльфийских Кольца были золотыми, с каменьями, семь Гномьих — серебряные печатки, а Людям достались девять стальных перстней-печаток, и служили они, по большому счёту, отнюдь не злу… Вот только не ржавели никогда Девять Колец, потому что душа их создателя хоть и казалась многим тёмной, но никогда не была ржавой… В отличие от души Ржавого Хозяина…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное