Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

Опять это вечное «но». А кто, собственно, враги? «Апологеты мыслящей Галактики»(Кантор), «Те, Которые Велят»(народное),

«гипсовые болваны», «глиняные мозги»(Чита), «паразиты, цивилизация паразитов, тараканы на кухне общества»(Глеб Дикий)
. Жутковатые и загадочные, почти неуязвимые ожившие гипсовые манекены, поставившие своей целью создать мыслящую Галактику и для этого пичкающие её энергиями взрывов, надеясь вызвать этим резонанс…

Кто они? Почему у них хватает сил остановить не только пули, но и защититься от аннигиляционного потока из лучемёта, но они погибают, рассыпаются на обломки, разрушаются от обыкновенного мячика или от барабанной палочки.

Попробуем разобраться. Итак, что нам известно?

1. «Те…» состоят из мыслящих единиц, которые являются дискретными (то есть, не могут быть дробными) и изменяются в диапазоне от 1 до N, где максимальное известное покамест N — Магистра, но наверняка возможно и более). Чем больше единиц — тем образованнее и совершеннее Манекен.

2. «Те…» пользуются троичной или девятеричной системой счёта: число 729 для них — круглое, а 729=3^6=9^3. Учитывая любовь Тех к числу три, можно предположить, что их система счёта всё-таки троична. Тогда возникает невольная ассоциация с современными компьютерами, считающими не в двоичной, а в троичной системе (-1, 0, +1 или 0, 1, бесконечность).

3. «Те…» вселяются в манекены или гипсовые статуи — впрочем, не только гипсовые, но при этом обязательное условие — статуи должны быть «пустыми», не содержать душу. Так что парковый ширпотреб и витринные манекены их вполне устраивают…

Вселяются… Хорошее слово, чтобы задать вопрос «откуда?», а не «куда?» Вот тут-то и начинается самое интересное.

Трудно поверить, что носители разума «Тех…» обитают тут же, на Планете, в виде этаких бесплотных призраков. Не менее трудно признать за подобными «призраками» столь возвышенные интересы, как создание Мыслящей Галактики. Скорее, их идея напоминает нам о другой группе «апологетов» — на этот раз идеологах Всеобщего Резонанса Вселенной из повести «Белый шарик матроса Вильсона» — о разумных «шариках» и «шарах» — звёздах, молодых и старых, ворчливых и не очень… Их идея проста — по Вселенной идут энергии, надо их принять и отправить дальше, но так, чтобы вызвать Резонанс. А подобный Резонанс — явно прекрасен и способствует Всеобщей Гармонии. Хорошо, а если нужной энергии просто нет? Так в чём проблема, а почему бы не добыть её из локальных взрывов! Знакомо? Вот именно…

Сходство налицо. Тут же не грех упомянуть и Возрастания: Звезда проходит одно за другим множество Возрастаний, и с каждым нарастает её мощь и мудрость. Ну чем не приобретение новых Единиц?!

А Яшкины комментарии и действия? Этот мальчишка-звезда промежду прочим упоминает в беседе со Стаськой про Поезд, пронзающий пространства, про Тот Самый Поезд! Позволю себе спросить: а откуда б это у звёзд всплыла бы подобная информация, если не они пролагали рельсы и Мосты?! Или такой-вот Яшкин комментарий:

«— …Только это ведь не всё Время, не полное, — задумчиво рассказывал Яшка. — Понимаешь, это как если бы рельсы разложили на деревянной площадке, а площадку пустили в реку. И получится, что замкнутое в кольцо время поплывёт в потоке общего Времени… И даже не общего. Река-то ведь движется вместе с Землёй вокруг Солнца…

— А Солнце тоже куда-то летит… — вздохнул Стасик.

— Ну да!.. Вот видишь, какой сложный путь у паровозика. Кто его угадает?»

Символично… А Яшкина способность творить чудеса за счёт своей «звёздной» энергии? И, в конце-концов, его «материализация» на Земле! Вспомните — захотел стать мальчишкой — вселился в статую пацанёнка, запускающего воздушного змея! И сделал это просто так, без задней мысли, на одной интуиции… Инстинкт, господа — великая вещь… А помните его мысли перед этим?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное