Торпеда для фюрера

Спектакль без аплодисментов

Июль 1943 г. Ашкой. Военный аэродром КЧФ

«Так страшно, что даже сейчас страшно!..» – поморщился лейтенант Войткевич, глядя в открытую дверь грузового отсека, как вслед за полуторкой с красным крестом в белёном круге на рыжую взлетную полосу заруливает тяжёлый «ЗИС» с парочкой автоматчиков у заднего борта.

Их малиновые погоны предвещали мало хорошего, ещё меньше, чем чёрная, по-штабному холёная эмка, спешившая с другой стороны, – наверняка обкомовская. А тут ещё ленд-лизовский раздолбанный виллис проскакал рытвинами неухоженных складских задворок. А уж от ревности и резвости, не ускользнувших от внимания Якова, ревности и резвости, с которыми «делегация встречающих» чуть ли не наперегонки рванула в сторону самолёта, несло вообще скверно, как из адского котла. Так и представлялось, как минут десять-пятнадцать тому, когда НП противовоздушной обороны только сообщили о прохождении в радиусе прослушки вернувшегося «Ли-2», расплевались горячечной слюной штабные аппараты: «Сразу по приземлении, сюда!»

Куда именно – гадать не приходилось.

Не успели полностью угомониться лопасти пропеллеров, не уселась вздыбленная пыль, и только лишь в сердцах сплюнул механик, разглядывая лохмотья дюралюминия на пробитом крыле, как началось:

– Штаб партизанского движения… – торопливо, не успев окончательно выгрузить свою рыхлую тушу из приземистой эмки, просипел с одышкой. – Майор Достанян… – козырнул короткими пальцами кто-то из замов начштаба Булатова. И только потом, спохватившись, напялил на раскрасневшуюся лысину фуражку, забытую под задницей на сиденье. – Пленных ко мне в машину!

– Смерш! – загородил ему дорогу звонкий отутюженный лейтенант, с которого, кажется, ещё и складскую стружку полностью не обмели, и представился с величественным хладнокровием: – Лейтенант Столбов, отдел фильтрации! Всех в кузов.

– Майор Тихомиров, – с иронической ухмылкой в усы подал наконец голос и третий «делегат» от встречающих, развернувшись на сиденье джипа без дверок. – Контрразведка флота. Вообще-то, пленные взяты моими ребятами по заданию разведштаба флота.

И почему-то кивнул при этом через плечо на двух молодцев, с флотской вальяжностью развалившихся на заднем сиденье «виллиса», будто это именно они умудрились взять в далёком оккупированном Крыму только что доставленных «языков». Молодцы в тельняшках под армейскими гимнастерками тотчас же подскочили с сиденья и с конвойным дружелюбием перебрали «шпагиных» из-за спины под локоть.

– У меня распоряжение Центрального штаба! – то ли воинственно, то ли с перепугу, – одним словом, «по-индюшачьи» заклокотал горлом Достанян.

– Смерш НКВД! – с вдохновением заклятья повторно прозвенел лейтенант Столбов, несколько удивлённый, что с первого раза магическая формула не подействовала.

– Да иди ты?.. – вполголоса хмыкнул Тихомиров. – Ну и что? Мы тоже Смерш, так кому «корешки», кому «вершки»?

– Вы мне просто начинаете нравиться. Хрен вам всем… – устало, но членораздельно ответил за всех Войткевич, ещё более выразительно переложив «шмайссер» на колени. – Первая она, – кивнул он в сторону «сестрёнки», только что выпорхнувшей из фанерной кабинки госпитальной полуторки.

Девчонка, на ходу заправляя рыжий непослушный локон под косынку не первой свежести, деловито подвинула плечиком лейтенанта Смерша.

– Тяжелораненые есть?

– Для вас, мадам, всё, что угодно… – подмигнул Войткевич, спрыгивая с трапа. – Я, например, контуженый… С первого взгляда…

– И сразу на всю голову, – отодвинула хрупкая «сестрёнка» его коренастую фигуру и нырнула в сумрак грузового трюма.

– Петрович, носилки! – выглянула она уже через секунду наружу и скептически сморщила веснушчатый носик, глядя на офицеров, оцепеневших в немом, но оттого не менее напряжённом «противостоянии». – Мы вам не помешаем, товарищи офицеры?

– Ребята… – коротко скомандовал Тихомиров, и оба его бойца, забросив автоматы обратно за спину, живо сиганули из джипа наперехват пожилому «Петровичу», волокущему сразу двое носилок.

– Ну, что остолбенели? Грузить раненых!.. – отчего-то удушливо краснея, тут же раскричался на своих «краснопогонников» Столбов. – Бегом!

И первым, придерживая планшет, заспешил к самолёту сдержанной плац-парадной трусцой.

Беспомощно оглянувшись, майор из Крымского партизанского штаба открыл было рот, – но поскольку распорядиться, кроме водителя, сержанта, ещё более грузной комплекции, чем он сам, было некем, угрюмо проворчал:

– Говорил же, надо было конвой взять…

– И в чьи надёжные и нежные руки я передаю свой бесценный груз?.. – успел между делом, подхватив под колени очередного доходягу, поинтересоваться Яков Осипович у «сестрёнки», озабоченной «пироговским» первичным разбором. – А то у вас тут все представлялись, как воспитанные люди, а вы…

– А я не воспитанная, – мгновенно брызнула девчонка синей искоркой из-под насупленного на белёсые бровки платка. – Как и вы.