Торжествующий дух

Государь пожелал осмотреть войска в сопровождении наследника, и мы отправились 24 октября (по нов. ст.) в армию. На следующее утро мы прибыли в Бердичев, где в наш поезд сел Главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов. Несколько часов спустя мы были в Ровно. В этом городе помещался генерал Брусилов со своим штабом, и мы должны были отправиться с ним к месту расположения войск. Мы тотчас же сели в автомобили, ибо приходилось проехать более двадцати верст. При выезде из города к нам присоединился отряд аэропланов, который провожал нас до той минуты, когда мы увидели длинные серые ряды войск, построенных позади леса. Минуту спустя мы подъехали. Государь с Цесаревичем прошел пешком по всему фронту, затем части прошли одна за другой перед ним. Вслед за этим он приказал выступить вперед офицерам и солдатам, представленным к награде, и сам вручил им Георгиевские кресты. Когда окончилась эта церемония, уже наступила ночь. На возвратном пути, узнав от генерала Иванова, что неподалеку находится передовой перевязочный пункт, Государь решил прямо проехать туда. Мы въехали в густой лес и вскоре заметили небольшое здание, слабо освещенное красным светом факелов. Государь, сопутствуемый Алексеем Николаевичем, вошел в дом, подходил ко всем раненым и с большой добротой с ними беседовал. Его внезапное посещение в столь поздний час и так близко от линии фронта вызвало изумление, выражавшееся на всех лицах. Один из солдат, которого только что вновь уложили в постель после перевязки, пристально смотрел на Государя и, когда последний нагнулся над ним, он приподнял единственную свою здоровую руку, чтобы дотронуться до его одежды и убедиться, что перед ним действительно Царь, а не видение. Алексей Николаевич стоял немного позади своего отца, глубоко потрясенный стонами, которые он слышал, и страданиями, которые угадывал вокруг себя.

Мы вернулись в наш поезд, который тотчас проследовал на юг. На следующее утро мы проснулись в Галиции; ночью мы проехали бывшую границу Австрии. […] Мы вернулись в Могилев 27 октября вечером, а на следующее утро Ее Величество и Великие Княжны в свою очередь прибыли в Ставку.

Жильяр П. Император Николай II и Его семья. Вена, 1921.

Могилев (Ставка), четверг. 15-го окт. В 9 1/2 прибыли. Папа и Ал[ексей] встретили и вместе поехали к ним. Очень холодно. Папа пошел в Штаб, а мы по 4-м лазаретам. Завтракали со всеми. Днем всем семейством отправились в моторах куда-то на место сражения в 1812 г. Походили, встретили [нрзб]. После чая, здесь все пошли смотреть санитарный поезд, а я нет. Обедали у Папа со всеми и после 10 ч. вернулись сюда. Папа тоже. Ал[ексей] спал. […] Они были на днях совсем впереди, видели войска.

Дневник Великой Княжны Ольги Николаевны. // ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Ед. хр. 6.

Был я и в ту знаменательную поездку дежурным при Его Величестве, когда Государь после долгих колебаний генерал-адъютанта Иванова, уже будучи Сам Верховным Главнокомандующим, настойчиво требовал, чтобы Его допустили до передовых окопов наших пехотных расположений. Ген. — ад. Иванов боялся взять на себя эту ответственность, но Господь Бог видимо благословил желание Государя: с утра пал сильный туман, дорога, ведущая к окопам и обстреливаемая неприятельской артиллерией, сравнительно была более безопасна. Ген. — ад. Иванов настоял, чтобы было не более трех автомобилей. В первом Государь с Наследником Цесаревичем, во втором Воейков со мной и в третьем Иванов с министром двора графом Фредериксом.

Окопы были заняты одним из наших пехотных полков и, насколько я помню, Модинским. Автомобили остановились; дальше надо было идти пешком. Государь приказал Цесаревичу хранить полное молчание. Рота солдат, вынырнувшая из окопа и возвращавшаяся на отдых, с удивлением узнала Цесаревича Алексея Николаевича. Надо было видеть радость и изумление на лицах солдат, когда они поняли, что перед ними Государь Император с Наследником Цесаревичем. […]

Проехали в глубокий тыл, где был парад корпусу генерала фон Бринкена, и затем в окрестности Тернополя, где был парад «дикой дивизии» под командой Великого Князя Михаила Александровича и другого корпуса той же армии, подчиненной главному командованию генерал-адъютанта Иванова. После парада, тоже очень удачного, где войска представились так же блестяще, как и прочие, корпус построился в карэ. Государь стоял на шоссе, а корпус был на обширном поле. Государь обратился к ген. — ад. Иванову и, будучи в отличном расположении духа, горячо благодарил его за все, что Он видел. […] Возвращение Государя из сферы огня окончилось, слава Богу, благополучно. Государь был в радостном настроении духа.