Тосты Чеширского кота

Память,Заткнись, замолчи, умоляю.Видишь, вот я пред тобой на коленях.Память,Ты очень жестокая, память.Помнить я всё обречен до мгновений.Всё до мельчайших ненужных деталей,Всё, что я видел помалу – помногу.Всё, даже то, что запомнить не дали.Память,Оставь же меня, ради Бога.Память, ты в сердце оскалилась грозно,Память —

Меня уже к пропасти катит.Поздно!А память твердит мне:– Не поздно!Хватит! А память смеётся:– Не хватит!Память,С тобой в поддавки не сыграешь,Гибель всё ближе, спасенье все дальше,Сны разрываешь и перевираешь —Я вспоминаю, что снилось мне раньше.Слишком реально и точно – до йоты.И хоть уверен, что быть так может —

Нет настоящего.Память, ну что ты?Я вспоминаю о будущем тоже.Не позабыть ничего, не исправить,От мелочей до великих творений.Память,Ты очень жестокая, память.Помнить я всё обречен до мгновений…

Панфил наверное читал бы еще, но оборвал сам себя и завопил:

– Разведчик ра!…

Судя по пеленгу, разведчик болтался в Восточно-Сибирском море.

С этого момента эфир начал оживать и пухнуть, как тесто для пирога. Начался активный радиообмен на севере Штатов, или, как говорили мы, на Континенте.

Вышли на связь и принялись передавать цифровые и буквенные группы те станции, что молчали до этого по нескольку месяцев и даже лет.

В ТОЗе, то есть в Тихоокеанской зоне, подключились к общему шухеру все ретрансляторы.

Возбужденный майор Пузырев, выбежав из кабинета, пронесся по микрофонному залу, привычно обдавая нас запахом казенного спирта.

– Приказываю развернуть все дополнительные посты! – отчеканил Пузырь торжественно, – смены не менять!

Я подумал было, что мне удастся поучаствовать в Третьей Мировой, но всё оказалось намного прозаичнее.

Американцы начали учения «Глобальный Щит-85».

Посты были развернуты через пятнадцать минут. Открыли резервный зал. Подняли всех отдыхавших, привлекли прапорщиков. Техздание загудело как огромный электрический улей.

Американцы, тем временем, вели себя всё активнее. Судя по радиорапортам и пеленгам, армада бомбардировщиков Б-52 поднялась почти одновременно с разных аэродромов Континента и поперла в несколько эшелонов через Северный полюс в направлении Союза.

В то же время зазвучали доклады Пунктов Управления пусками межконтинентальных баллистических ракет (ПУП МБР). Американцы приводили в готовность всё, что летало, и многое из этого уже было в воздухе.

Понятно, что каждый летательный аппарат был оборудован рацией, и большая часть из них вещала в диапазоне коротких волн.

Б-пятьдесят вторые, «Стратофортрессы», должны были в какой-то момент развернуться где-то над полюсом и имитировать атаку на Америку. Штатовские же ПВО тренировались в отражении этой атаки.

Весь изюм был в том, что если бы бомберы не получили приказ на разворот, то они бы просто продолжили полет и запустили ракеты по целям в Союзе.

Это были учения, которые могли перейти или не перейти в настоящую атаку.

Время шло, самолеты летели к полюсу.

– Повернут или не повернут? – спрашивал сам себя Пузырев, бегая кругами по микрофонному залу.

– Авось не повернут, – откликнулся Чебурген.

– Ты что несёшь? – в ужасе закричал Пузырь.

– А что такого? Мы к войне готовы. Давно их надо покарать. Обнаглели.

– Точно, товарищ майор, – вмешался Кролик, – война эта будет справедливая и освободительная. Может быть, мы даже победим. Тогда вам дадут сразу полковника. За умелое руководство.

– Идиоты, – закричал Пузырь и унесся в кабинет протереть нервы спиртом.

Самолеты не поворачивали.

В микрофонном зале стоял непрерывный шум. Команды из ГГСок, сопровождаемые фрагментами радиообмена, наши ответы-пеленги, гул аппаратуры, шум вентиляторов и дробный топот Пузыря, который хлебнув немного, вновь принялся нарезать круги.

У нас не было возможности выпить, и поэтому мы курили одну папиросу за другой, синий дым слоился приятными волнами, вихрясь бурунами после пробежек майора Пузырева.

«Стратофортрессы» миновали полюс.

Началась какая-то подозрительная активность в ТОЗе. На базе в Гонолулу заработали станции на резервных частотах, пошли доклады о перебросках отдельных самолетов на мелкие острова.

Смысл всего этого нам был непонятен, ну да это и не нашего собачьего ума было дело – знай себе пеленгуй да записывай.

Панфил врубился на мой пост и закричал через ГГСку: