Тот, кто дает ответы

– Обычно она знает все, но любит делать вид, что ни при чем. Ей нужны конфеты. За конфеты она многое расскажет.

– Тогда едем сначала в магазин, – распорядился Марьян.

Упаковку конфет мы купили в первом же попавшемся маркете. Потом еще раз перезвонили Снежане – сестра была испугана и ничего толком объяснить не могла. По ее рассказу выходило, что Матвей заболел каким-то вирусом. Его рвало, он валялся на полу в ванной, совсем обессиленный. И, по всей видимости, у него поднялась температура. А потом он прямо с этой температурой встал и ушел из дома.

– Он был таким… страшным, каким бывает, когда отправляется в сражение, – запинаясь, лепетала сестра. – Глаза подведены черным, меч на поясе. Я не знаю, что это значит…

Я слушала Снежанку и сама ничего не понимала. Мы только что – буквально прошлой ночью – участвовали в жуткой облаве. Конечно, не победили, но все-таки раскрыли тех, кто желал нам смерти. Куда теперь отправился Матвей? В каком сражении собрался участвовать?

У Снежаны не было смысла спрашивать, поэтому мы даже не заехали в особняк Левандовских. Черная «Волга» сразу помчала нас к кладбищу Невинно убиенных. Оставив машину у кованых ворот, мы поспешили в лес. Марьян шагал широко и быстро, и я едва поспевала за ним.

Надвигалась ночь, по-зимнему холодная и неприветливая, и я ежилась в своем демисезонном пальто.

– Мы просто найдем мавку Руську, расспросим и отправимся назад? – уточнила я на всякий случай, мечтая о теплой и уютной кухне маленького домика в глубине леса.

– Мы должны найти Матвея, – тихо проговорил Марьян, не глядя на меня.

Он шагал слегка впереди, торопился и ничего больше не пояснял.

– Где мы его будем искать? – снова спросила я.

– Узнаем, – последовал короткий ответ.

Я не могла себе представить, где следует искать мавку ночью в темном-претемном лесу. Матвей ее чувствовал, да и она питала к Ведьмаку очень дружеские чувства. Но вряд ли она прискачет ко мне, едва я затрясу кулечком с конфетами.

– Подожди, Марьян, – заговорила я, когда мы забрели под сень мрачных и высоких буков. – Мне кажется, что надо по-другому. Мы не найдем тут мавку.

Марьян не ответил. Он шел вперед и вперед, и его темная фигура терялась среди высоченных деревьев. Я следовала за ним, пытаясь разглядеть, куда ставлю ноги, и вдруг споткнулась. Ботинок мой зацепился за корни дерева, и земля рванулась навстречу с бешеной скоростью. Я едва успела выставить руки, чтобы не пропахать подбородком прелую листву.

– Марьян! – позвала я, но ответа не последовало.

Мой парень шагал в темноту и не оглядывался.

– Марьян! – снова заорала я.

И тут вдруг что-то холодное и липкое коснулось моего запястья. От испуга я едва не проглотила язык. Вытаращила глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте, и с облегчением увидела белое платье и маленькое личико.

Мавка Руська высунулась из кустов и вцепилась в меня ледяными, как у лягушки, пальцами.

– Не зови его, – тихо проговорила эта мелочь, – иначе он тебя убьет. В ночном лесу бродят нечистые духи, и они им овладели. Чувствуешь? Я чувствую…

Мавка прижала палец к губам и стала отступать куда-то за деревья.

Темнотища вокруг была непроглядная, и я не могла ничего рассмотреть. Моя нога все еще находилась в плену каких-то веток и листьев, и я дернула ею раз, другой, пытаясь освободиться, но ничего не выходило. Марьян растворился в темноте, и я вдруг поняла, что ничего не могу сделать.

Я застряла в ночном лесу, и мой парень удаляется от меня, и сделать ничего нельзя. Я зову – он не откликается. Я пытаюсь подняться – и ничего не выходит. Все напрасно, ничего у меня не получится. Лишь мавка Руська бесполезно маячит в темноте, прижимая тонкий пальчик к губам.

– Марьян! – отчаянно закричала я, чувствуя закипающие на глазах слезы.

И мой парень наконец вернулся. Выступил из мрака – ноги его двигались совершенно тихо, и ни один листочек не шуршал под темно-синими ботинками, – наклонился, освободил мою ногу и заговорил:

– Пошли, мы с тобой убьем Матвея. – Голос Марьяна был ровным и даже немного веселым. – Ведьмака давно надо было убить. Он был с тобой еще раньше меня, и это самое настоящее предательство. Матвей меня предал, понимаешь? Вставай!

Марьян неожиданно дернул меня и поставил на ноги. Он казался очень высоким, и лицо скрывалось в тени, но глаза – глаза горели странным светом, словно заговоренные очи мерзкого лесного духа.

Я отшатнулась и чуть не упала.

– Осторожнее. – Мягкий голос звучал совсем рядом, но это не был голос моего парня. Что-то жуткое звучало в этих ласковых нотах, что-то ужасное, от чего кровь стыла в жилах. – Осторожнее, милая. Ты не должна упасть. Мы отрубим голову Матвею. Пошли. Мы найдем его этой ночью и отрубим голову.

– Марьян! Ты с ума сошел? – крикнула я, но голос сорвался на хрип, и ответа не последовало.

– Мы не будем убивать Матвея! – снова начала я, пытаясь справиться с комом в горле.

– Потому что ты его любишь, да? – Марьян сделал шаг навстречу, и я снова попятилась. – Ты все еще его любишь?

– Потому что он наш друг! Он всегда помогал нам!