Тот, кто дает ответы

– Поставь чайник, раз приехала, – тихо попросил он.

Я кинулась к плите. Поставила чайник, включила электрокотел, обеспечивающий тепло в этом домике. Потом села рядом с Марьяном и взяла его руку.

– Надо обработать ожоги. Ты знаешь, как это делать?

– А ты? – Он посмотрел на меня с легким прищуром.

Глаза были красные от жара огня и бессонницы. Впрочем, я, наверное, выглядела не лучше.

– Мне приходится все больше рефераты на английском писать, а не раны от ожогов бинтовать, – заметила я. – Поэтому подскажешь. Ты ведь врач, ты должен разбираться.

– Чудесная логика, – скривился Марьян. – Тогда руки помой сначала.

За первое полугодие в медуниверситете я получила только теоретические знания, о чем и сообщила Марьяну.

– Тогда слушай. Это несложно. Просто промыть и… Что у тебя там в пакете? Что ты купила?

– Это Михаил купил. «Пантенол», бинты и еще какая-то мазь. И таблетки.

– Таблетки – это обезболивающие, я вижу. Кое-что я и сам сделаю, пальцы у меня целы.

– Может, лучше к твоему отцу? – спросила я на всякий случай.

– Видеть его не хочу. Справимся. Ты ведь умная девочка. И сделай мне кофе.

Глава седьмая. Мирослава

1

Марьян пил кофе медленно и осторожно, цепляя кружку здоровыми пальцами правой руки. Я же принялась сначала за левую ладонь, мягко очищала обожженную кожу. Марьян изредка подсказывал, что делать. Пить обезболивающее он отказался.

– Пока болит, я уверен, что остаюсь самим собой, – пояснил он.

Какое-то время мы сидели молча, но едва я закончила бинтовать ладонь и запястье, как Марьян вдруг улыбнулся.

– Знаешь, – сказал он, – первое желание, которое я выполнил, было приятным. Ты хотела мобильный телефон, помнишь?

– Ты купил его за свои деньги? – уточнила я.

– Нет. На такое дух Желанной всегда предоставляет финансы. Просто пришла сумма мне на карту, и я купил самое лучшее, что мог найти.

– Потому что я загадала самое лучшее.

А теперь мой «самсунг» валяется в лесу. Или сгорел, наверное…

– Купим тебе новый, – пообещал Марьян. – Я в состоянии купить своей девушке новый телефон на свои заработанные.

– Не в этом дело. Просто тот был первым подарком от тебя, понимаешь?

– Он был от Желанной. Забудь.

– А информация на нем?

– Что-то серьезное?

– Фотографии со взломанного аккаунта Дарины, например.

– Они теперь не нужны. Мы ведь все знаем.

– Кроме того, где находится Желанная.

– Это я узнаю. Наведаюсь к Даниилу Совинскому. Я ведь все-таки Жнец.

– И что будешь делать?

– Вытрясу из него информацию, – помрачнев, сказал Марьян. – Возьму с собой Михаила, и мы сделаем это вдвоем.

– Михаил с тобой пойдет?

– Он не очень любит все эти клановые дела. У него есть девушка из обычных, и он предпочитает не вмешиваться. Но если мне нужна помощь, он поможет.

– Так однажды прадед Стефана отомстил за свою девушку. Записался в отряд полицаев и разгромил дом Надии Совинской, – заметила я, закончив перевязку левой руки.

– Ты хочешь сказать, что это меняет человека? Что месть изменит меня? – тихо спросил Марьян.

Его бутылочно-зеленые глаза оказались совсем рядом, и я почему-то не могла оторвать от них взгляд. Смотрела и смотрела, не отвечая на вопрос.

– Я об этом думал, – снова заговорил Марьян. – Думал с того самого момента, как прочитал новые пожелания, которые пришли на мой телефон. Думал, что старый Стефан всегда это знал, поэтому и старался уберечь правнука. То, чем мы занимаемся, меняет нас. Мы можем сколько угодно тешить себя мыслью, что мы – избранные, кланы Варты, защищающие мир от тьмы, но на самом деле опасны именно мы. Пока мы пытались охранять обычных людей от тьмы, тьма проникла в нас самих. И теперь надо защищать людей от Вартовых. От нас.

Я поняла, что его надо немедленно отвлечь от грустных философских мыслей. Сама я ни за что не желала погружаться в такого рода философию. Для меня все было просто – я спасала свою жизнь и защищала своих близких. Тогда, в прошлом бою с Григорием Лушей и Надией Совинской, я сражалась за свою сестру и подругу. Теперь вот пытаюсь выжить сама и помочь своему парню и другу. И больше никакой философии мне не нужно.

Потому я очень мягко взяла вторую руку Марьяна, осмотрела раны и открыла «Пантенол».

– От меня никого защищать не надо, – заметила я. – Я хорошая девочка, и все эти страшные тайны Вартовых меня не касаются. Но я не дам в обиду своих близких. Я сражаюсь за своих родных, и мне в этой войне все понятно. И просто так я не отступлю.

Марьян поморщился, когда мазь коснулась раны, и кривовато улыбнулся.

– Мне нравится твоя логика. Продолжай, – сказал он.

– А что тут продолжать? Матвей думает точно так же.

– Матвей не думает точно так же, – четко и жестко произнес Марьян.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я.

– Матвей тоже сражается за то, чтобы не потерять самого себя. Он же Чугайстер, бешеный медведь, не забывай этого. Не думай, что твой Матвей – простой бывший школьник, которому прадед оставил несколько старых бус и тетрадей. Матвей несет собственное проклятие, и еще неизвестно, чем все это закончится.