Тот, кто держит за руку

Ты ошибаешься! — опережаю я Мелиссу, имея в виду и неравнодушных людей, которые спасают чужих детей, и то самое, что еще не сорвалось с ее языка, но что точно является ошибкой.

Или, — Мелисса не дает сбить себя с толку, — ты отец ее будущего ребенка! Я угадала?

Я засовываю руки в карманы и тихонько посмеиваюсь — уж больно забавной оказалась ее новая догадка.

Поверь, сегодня я вижу твою маму второй раз в жизни, — говорю я Мелиссе. — Просто прими это как данность!

В этот момент догорающая сигарета обжигает ей пальцы, и Мелисса с ругательством откидывает ее в сторону.

Скверная привычка, — менторским тоном констатирую я. — Ты знаешь, что восемьдесят процентов случаев рака легких связаны именно с курением?

Мелисса дергает плечиками в черной футболке и ехидно осведомляется:

Интересно, подобное злорадство это у вас, врачей, профессиональное или как?

Уверен, твоя мать в полном восторге от этой твоей привычки, — в тон ей отвечаю я. — Ты молодец!

Лицо Мелиссы делается почти злым:

Не лучше ли тебе заткнуться, парень! — с вызовом шипит она, доставая из рюкзака начатую пачку сигарет.

Сейчас она кажется мне маленькой и глупой, так что вся ее напускная бравада и выеденного яйца не стоит. Даже обижаться было бы глупо…

Послушай, давай не будем ссориться, — говорю я примирительно. — Я тебе не враг, мы на одной стороне, помнишь? Вот смотри, — достаю ручку и пишу на сигаретной пачке свой номер телефона, — это мой номер… На всякий случай. Вдруг пригодится!

Мелисса прикуривает новую сигарету и косит на меня своим карим глазом с черной подводкой:

Ты, типа, дал мне свой телефончик, так что ли? — язвительно осведомляется она. — Я прямо вся в растаяла и потекла!

Не обольщайся, — улыбаюсь ей я, — ты не в моем вкусе. Слишком много куришь!

Та издает губами что-то вроде «пфф», а потом выдыхает новую струйку дыма. Хочет показать, что ей до лампочки все мои слова, понимаю я мгновенно, следя за ее умелыми манипуляциями…

Где твой отец? — наконец интересуюсь я. — Почему ты не уехала с ним?

Ты забыл, — вскидывается Мелисса, — у нас теперь нет машины… Старичок Форд восстановлению не подлежит, а на новую денег нет. Такие вот пироги… А отец, — она неопределенно машет рукой, — уехал с другом…

Почему ты с ними не поехала? Тебе надо в школу, насколько я понимаю.

Ты что ли мой папочка? — снова вскидывается она. — Я маму хочу навестить, я же говорила, так что можешь быть свободен, не парься.

Я еще какое-то время стою, молча посматривая на выезжающие с парковки машины, а потом направляюсь к своему автомобилю:

И все-таки курить — это не круто! — кричу я девочке, отойдя на приличное расстояние. — Подумай об этом.

Да пошел ты! — доносится вместе с летним дуновением ветерка. И я отчего-то улыбаюсь…

Едва я сажусь за руль — звонит мой телефон. Вероника.

Ты никак меня избегаешь?! — кидает она в трубку вместо приветствия. — Это так?

Так и есть. Почти…

Нет, отчего же, — отвечаю как можно более правдоподобно, радуясь, что подруга не видит моего лица. — Просто кое-что случилось и я был занят.

Твоя мама говорила что-то об аварии… Но она ведь не с тобой случилась, правда?

Со мной все в порядке…

Правда?! Удивляюсь я самому себе. А так и не скажешь. Потом снова заставляю себя вслушаться в слова Вероники:

… Завтра мы идем с девочками по магазинам, они обещали мне прикупить кое-что к нашей поездке на Карибы. Ты ведь еще помнишь об этом, правда, Марк?

Как забыть о том, о чем напоминают по десять раз на дню, с раздрожением думается мне: родители подарили нам эту поездку в честь окончания университета, и Вероника мне все уши прожужжала, предвкушая песчаные пляжи и коктейли в высоких стаканах.

Но сегодня ты мог бы и заскочить ко мне, — интимно понижает она громкость своего высокого голоса. — Обещаю, никаких свадебных разговоров и иже с ними, только ты и я… и зажженные свечи. Все как ты любишь…

Все, как ТЫ любишь, Вероника, так и хочется поправить мне ее, но я молчу, а потом даю обещание заехать и отключаюсь.

Наш вчерашний разговор о свадьбе кажется мне таким далеким, словно он случился в другой жизни или вообще в параллельной вселенной… Даже не верится, что меня вообще могло занимать что-то помимо семейства Вебер, мысли о каждом из членов которого почти неотступно крутятся в моей голове.

Наваждение какое-то… Я трясу головой, словно блохастый пес, которого донимают мелкие кровососы, а потом стремительно выруливаю с парковки.

Глава 8.

Что-то безостановочно трезвонит на прикроватном столике, и я спросонья не сразу понимаю, что это такое… Будильник? Нет, это истерически вопит мой сотовый, и вопит, судя по тяжести в голове, ощущаемой мной, прямо посреди ночи.

Кидаю взгляд на часы — так и есть, час ночи… Стону и быстро нажимает кнопку приема звонка.

Алло? — сиплю я в трубку полуживым голосом.

Марк, я не знаю, что мне делать, — слышу голос, полный панического ужаса, — у Енаса высокая температура… вдруг у него кровь сварится или что там еще может случиться! Кажется, его даже вот-вот стошнит… и он постоянно плачет… Плачет, плачет и плачет… Боже, Марк, я не знаю, что мне делать!