Тот, кто знает

Ей отчаянно хотелось вернуться домой, она промокла и продрогла, и в то же время хотела продлить эту прогулку с Мариком, так похожую на настоящее свидание влюбленных. Она упорно цеплялась за свою юношескую мечту и надеялась, что настанет хотя бы один момент, похожий на ее сладкие и тревожные давние грезы. Пусть не тогда, пусть только сейчас, но она переживет эту волшебную минуту иллюзии взаимной любви.

На Тверскую тоже отправились пешком, Марик, казалось, не замечал непогоды и с упоением рассказывал Наташе обо всех встречавшихся на их пути зданиях и о том, как он приходил сюда в юности, о чем думал в эти минуты, о чем мечтал. Ей было не интересно, но она делала вид, что внимательно слушает, и даже вопросы какие-то задавала, и кивала, и улыбалась. Про себя Наташа решила больше не навязывать Марику тем для разговора, пусть сам задает вопросы и сам рассказывает. В конце концов, он приехал в Москву, имея собственные цели, у него были свои представления об этой поездке, свои желания, свои интересы, и какое право Наташа имеет в это вмешиваться? Он хотел пройтись по улицам, с которыми у него связаны счастливые и теплые воспоминания, – пусть ходит. Он не хочет говорить о неприятном – и не надо. Он хотел окунуться в свою юность, и Наташа не станет навязывать ему проблемы немолодого, обремененного ответственностью человека. Не за проблемами он сюда ехал, а за радостью.

В ресторане они заняли столик на двоих и заказали пиццу и красное вино. Наташа согрелась, и ситуация уже не казалась ей такой раздражающей.

– Сколько дней ты пробудешь в Москве? – спросила она, отпивая вино из бокала.

– До десятого декабря.

– Как жаль! – вырвалось у нее. – Одиннадцатого у Иринки свадьба. Порадовался бы за нее.

Марик равнодушно пожал плечами.

– Но я же все равно не смог бы там присутствовать, я ведь не родственник. Я имею в виду – официально.

– Ты не прав. Все знают, что девочка – сирота и у нее никого нет, кроме соседей по квартире, которые фактически заменили ей родственников. Твоя мама будет на торжестве, это уже решено. И ты мог бы пойти, это выглядело бы совершенно естественно.

Наташа ожидала шквал вопросов: кто жених, из какой семьи, где будет организовано свадебное торжество, какое платье будет на невесте, какие предполагаются подарки, что ему самому подарить дочери. Был и еще один вопрос, которого она боялась, но к которому была готова: а почему на этой свадьбе будет только Бэлла Львовна, но не будет Наташи с мужем? Сказать Марику правду о том, что она боится быть узнанной отцом жениха, невозможно, поэтому заранее была заготовлена версия о нежелании Иринки считаться протеже известного режиссера Вороновой. Версия была, конечно, правдоподобной, ведь в институте Ира твердо придерживалась именно этого. Но для отсутствия на свадьбе выглядела, конечно, слабовато, ведь на торжестве предполагалось присутствие только родственников, и никаких институтских друзей и подружек, для которых появление Вороновой могло бы иметь хоть какое-то значение. Однако никакого другого объяснения у Наташи не было, и она полагалась исключительно на уверенность в голосе и способность заразить собеседника своей правотой.