Товарищ мой

Поймешь ли ты, с каким душевным трепетомЯ подъезжал к району Халхин-Гол.Дремала степь. Над ней кружили стрепеты И очень высоко парил орел.Трава, трава на все четыре стороны...А сердце вспоминать не устаетВоенные события, с которымиЯ разминулся в тот далекий год,Чтобы принять потом на скалах СевераВ буденовке крещение бойца.

То желтой, то зеленою, то сероюЯ вижу степь без края и конца.Но что это на горизонте движется?Как будто дым? Ну да, конечно, дым.Пахнуло жаром. Все труднее дышится.А может быть, мы в прошлое глядим?Нет! Пламя развернуло наступление.Как порох — прошлогодняя трава.Над степью ветры мечутся весенние,Рождая огненные острова.Стада, гонимые дыханьем пламени,

Бегут, не ведая, куда бежать.А танк советский, превращенный в памятник,Над желтой бурей высится опять.Ревет огонь... В минуту эту труднуюИз Чойбалсана мчат грузовики.Степь оказалась вовсе не безлюдною,Всем прежним представленьям вопреки.Выходят в битву школьники с лопатами,И по равнинам скачут пастухи.Глуша огонь тяжелыми халатами,

Они встают на берегу Халхи.Огонь идет на сумасшедшей скорости,Но люди мыслью подняты одной:Самим избыть свои простые горестиИ дальше пе пустить пожар степной....Разбит пожар, и людям не до лирики:Стоит перед глазами степь в огне.В Тамцакском клубе спят на сцене цирики [2],О юности напоминая мне.Ну да, они в буденовках со звездами,А много лет назад, в ином краю,

И нам такие шлемы были розданы,Чтоб осветить звездой судьбу мою.С тобою был и в радости и в горе я,Суровая и нежная Монголия.Ты от меня своей судьбы не прятала,И руку я твою в своей держал.Ведь вместе в августе тридцать девятогоМы погасили не такой пожар!1956

ПОЭТАН