Товарищи офицеры. Смерть Гудериану!

Третья танковая группа, которой в ближайшие дни предстояло начать массированное наступление на Смоленск, получила изрядный удар, оказавшись внезапно порядком обезглавленной. Временным командующим на следующий день был назначен генерал-майор Карл фон Вебер, до сего момента руководившей 17-й танковой, изрядно потрепанной в боях с силами 5-го мехкорпуса генерал-майора Ильи Прокофьевича Алексеенко. В реальной истории фон Вебер был смертельно ранен под Смоленском 18 июля и через несколько дней умер в полевом госпитале, став первым погибшим на Восточном фронте немецким генералом. Но сегодняшний разгром, как ни странно, давал ему шанс изменить собственную судьбу.

А вот судьбы Германа Гота и Ханса фон Функа изменились окончательно и бесповоротно. Им уже не суждено было попасть одному в американский, другому в советский плен, выйдя на свободу в середине пятидесятых. Да и известная книга воспоминаний «Танковые операции»[11]

, изданная в том числе и на русском, уже не будет изучаться после войны генералами и старшими офицерами Советской Армии. Теперь ее просто некому будет написать.

Последние в жизни награды, которыми фюрер собирался наградить генералов в июле – дубовые листья к Рыцарскому кресту для Гота и Рыцарский крест для фон Функа, – были вручены родственникам с пометкой «посмертно»…

Глава 10

Шумел сурово брянский лес…

А. Софронов

Вот таким образом наш невеликий отряд и разросся аж до двух отделений и теперь состоял из двадцати двух бойцов, включая и нас. Двое красноармейцев погибли во время боя – одного застрелил единственным выстрелом караульный, другой поймал шальную пулю и умер, прежде чем его успели перевязать. Именно «успели», а не «успел»: среди окруженцев неожиданно обнаружилась девушка-санинструктор, которую я из-за короткой стрижки и мешковатой формы не по фигуре поначалу принял за худого паренька. Едва узнав об этом, я с облегчением сбагрил ей медицинскую сумку, которую так и таскал с собой.

Первый час поручик гнал наш недовзвод без остановок и в неслабом темпе, справедливо рассудив, что утренний расстрел оберста, пусть даже и занимавшего немаленькую должность, это одно, а вот обстрел штаба целой дивизии и уничтожение батареи – совсем другое. И если мы уложили два с лишним десятка фугасов именно туда, куда собирались, то подобное хулиганство нам так просто с рук могут уже и не спустить. Есть ли в распоряжении фрицев егеря, неизвестно, но вот какие-нибудь фельджандармы с собачками определенно найдутся. А собачки – это совсем плохо. Вот потому Гурский и выдерживал темп, часто меняя направление движения. Встречая ручьи, проходили по воде пару сотен метров, затем снова возвращаясь на твердую землю. Уловка в принципе наивная, опытные преследователи обязательно пустят собачек по обе стороны ручья, отыскивая место, где отряд вышел на берег, но лучше хоть что-то, чем ничего.

Впрочем, узнай мы, насколько успешными оказались наши игры с трофейными пушками, то погнали б отряд еще быстрее… Да что говорить, я бы первым и рванул вперед, причем так, словно за мной не овчарки, а голодные тираннозавры гонятся!

В начале второго часа я нагнал поручика, идущего в авангарде и заодно выполняющего в одно рыло функции головного дозора, и сообщил, что если не сделаем привал, то загоним бойцов вконец. В отличие от нас они уже несколько дней без нормальной еды и отдыха – вроде старшина упоминал, что как минимум двое суток не ели. Да и раненым нужно повязки сменить: во время нашей атаки на батарею никто ранений не получил, просто немцы их захватили уже с тремя «трехсотыми» на руках. Тьфу ты, хорошо, вслух не ляпнул… расслабился, блин. Заодно пора и с людьми познакомиться, поскольку до того не было ни времени, ни возможности: уж больно быстро все произошло.

Гурский, согласно кивнув, скомандовал привал. Красноармейцы тут же облегченно повалились на землю. Я же, выцепив из общей массы санинструктора, озадачил ее сменой помянутых повязок. Девчушка – звали ее, как выяснилось, Валентиной – спорить не стала, тут же приступив к делу. Вот только я, поглядев пару минут на творящееся безобразие, тяжело вздохнул и решительно вмешался в процесс. Странно со стороны выглядит? Откуда, мол, простой шоферюга десмургию знает? Ну и хрен с ним, пусть странно. Я, между прочим, клятву Гиппократа давал, а этим парням еще с фрицами воевать да историю Великой Победы своей кровью писать. И если кто-то из них из-за дурно обработанной раны или неправильно наложенной повязки получит нагноение или заражение крови, это окажется исключительно моя вина, а не этой девчонки, которая, похоже, просто не имеет практического опыта. Ведь чему-то же ее учили на курсах санинструкторов, не могли не учить – перед войной и в первые военные годы кружки «Осоавиахима» давали неплохой уровень подготовки. Это уже потом сроки обучения почти по всем военным специальностям сократили до «ускоренного выпуска».