Товарищи офицеры. Смерть Гудериану!

Короче говоря, в четыре руки мы справились быстро, обработав раны и заново перебинтовав троих легкораненых. Ничего особенно страшного там не было: у одного осколочное ранение головы по касательной, по сути, просто глубокая ссадина, у двух других – пулевые, в руку и бок. В плечо – сквозное, а у второго бойца пуля рассекла кожу и перебила ребро. Впрочем, возможно, и не перелом, а просто трещина – я ж не рентген, в конце концов, сквозь тело не вижу. Конечно, бегать по лесу с давящей повязкой на груди – то еще удовольствие, но уж тут ничего не поделаешь, госпиталя в ближайшем будущем не предвидится.

Глядя, как ловко я накладываю бинты, Валя настолько обалдела, что вполне ожидаемый вопрос «где научился?» прозвучал лишь в самом конце перевязки. Пришлось озвучить старую идею про отца-хирурга, мечтавшего о продолжателе врачебной династии и с детства обучавшего сына всяким медицинским премудростям. А неблагодарный отпрыск возьми да и стань простым военным шофером. Версия прошла на ура: несмотря на свойственную военному времени подозрительность, девушка в моих словах не усомнилась. Да и с чего бы? По большому-то счету я ведь ее работу выполнял, с которой она, мягко говоря, не слишком профессионально справилась. Да и будь я немецким диверсантом, зачем мне противнику помощь-то оказывать?..

Поручик меж тем занимался учетом личного состава – вытащив из полевой сумки тетрадку и карандаш, он с помощью танкиста (писать без привычных «ятей» да «еров» ему было все еще сложновато, вот он Серегу и напряг) составил список бойцов с указанием ФИО, возраста, домашнего адреса, места взятия на воинский учет, последнего места службы и военно-уставной специальности. Да еще и сверил с солдатскими книжками, у кого они имелись. В общем, за дело Николай Павлович принялся всерьез. Красноармейцы отвечали охотно, с ходу признав в Гурском опытного командира и, похоже, испытывая нешуточное облегчение: одно дело – попасть в окружение малоорганизованной толпой, пусть даже и с оружием в руках, и совсем другое – пробиваться к своим в составе отряда, по пути нанося противнику серьезный урон. А после наших образцово-показательных стрельб в последнем никто из них уже не сомневался.

Насчет оружия, кстати, это я не просто так сказал: к немцам-то бойцы попали вооруженными, правда, патронов у них практически не было, по три-четыре штуки на винтовку. Фрицы стволы отобрали да и закинули в грузовик, где мы их и нашли после разгрома батареи. Так что сейчас оружие имелось у всех, даже у санинструкторши. Основная масса красноармейцев вооружилась фрицевскими «98К», благо патронов хватало, а пятеро оставшихся без трофеев взяли свои же «трехи», по-братски разделив последние патроны. Нашедшийся в вездеходе немецкого комбатра «МП-40» с подсумком я без колебаний вручил старшине Феклистову – заслужил. Да и не по возрасту ему тяжеленный винтарь на плече таскать.

Вообще, с этими найденышами нам здорово повезло: в том смысле, что старшим по званию среди окруженцев оказался старшина Феклистов, большинство же были рядовыми или сержантами. Ума не приложу, как бы нам пришлось изворачиваться, будь в их числе командир уровнем выше старшего лейтенанта или комиссар энного ранга. Про чекистов с их хитрой системой званий и своеобразным взглядом на мир я и вовсе молчу – тут бы наша скороспелая легенда вряд ли прошла, эти ребята едва ли не с колыбели приучены копать всерьез и глубоко. Так что, найдись среди бывших пленных особист, туговато бы нам пришлось. Но, к счастью, обошлось.

Четырнадцать красноармейцев вместе с санинструктором… или санинструкторшей? – оказались пехотинцами из состава «нашего с поручиком» 69-го стрелкового корпуса, в основном – 153-й и 229-й дивизий. Двое, рядовой и младший сержант, саперами. Один и вовсе танкистом, чему весьма обрадовался нашедший родственную душу Якунов. Как выяснилось, когда тот выбирался из горящего танка, комбинезон сильно обгорел и был выброшен вместе со шлемом, потому мы его сразу и не заприметили, причислив из-за обычного х/б к пехоте. Ну и герои дня, два наших героических артиллериста, Феклистов и Иванов.

Когда же дошла очередь заносить их в список, меня пробил короткий озноб: служили оба в том самом 14-м гаубичном полку, что мы и собирались отыскать! Ага, именно так, не больше и не меньше!

Интересно, это просто очередное совпадение? Счастливая случайность? Или все-таки нечто совсем иное, сути чего я просто не понимаю? В конце концов, ведь та компьютеризированная бижутерия, что поручик в кармане таскает, тоже ведь выборочно работала: на пулеметную пулю она внимания не обратила, а вот на взрыв фугаса и попадание пистолетной пули очень даже отреагировала. Гм, это что ж получается: если рассуждать подобным образом, и поручик в будущее, и мы оба в прошлое не случайно, что ли, попали? Блин, голова кругом!