Трагедии моря

Катаклизм второй мировой войны принес немногим уцелевшим полосатикам Северной Атлантики новые и еще более ужасные испытания по сравнению с теми, которые обрушились на них во время первой мировой войны. Темные воды «Западного Океана» бороздили тысячи корветов, эсминцев и сторожевых кораблей, куда более смертоносных, чем их предшественники четверть века тому назад. Гидролокаторы, выискивавшие подводные объекты, вместе со многими видами новейшего оружия, сделали их смертоносными охотниками не только за подводными лодками, но — случайно или преднамеренно — и за китами: дело в том, что отраженный от кита импульс, посланный гидролокатором, часто нельзя было отличить от импульса, отраженного подводной лодкой. Морская война становилась все более жестокой, и дрейфующие туши разбомбленных или подорванных глубинными минами китов становились привычным зрелищем для экипажей как военных, так и торговых судов.

Это побоище военного времени не прекратилось и с окончанием военных действий. Еще в середине 1940-х годов самолеты ВМС Соединенных Штатов, вылетая с арендованной базы в Ардженшии на Ньюфаундленде, регулярно использовали китов в качестве учебных мишеней, атакуя их пулеметным и пушечным огнем, ракетами, глубинными бомбами и обычными авиабомбами. Когда в 1957 году об этом стало известно в результате расследования, проведенного Гарольдом Хорвудом из «Сент-Джонс Ивнинг телеграм», военно-морское командование было похоже, озадачено и даже возмущено поднявшейся бурей протестов широкой общественности. Сославшись на то, что все военно-морские силы в порядке вещей использовали морских животных в качестве мишеней для учебных стрельб и бомбометания, командование ВМС поставило под вопрос логику и даже мотивы тех, кто осуждал такие в высшей степени практичные действия. Крупные киты, указывали они, не только служили отличной имитацией вражеских подлодок, но абсолютно ничего не стоили налогоплательщикам. И уж конечно, заключали старшие офицеры ВМС, смерть нескольких китов была небольшой ценой за сохранение нашей свободы[99]

.

Успехи военного искусства обернулись для китов еще более катастрофическими последствиями. Когда в 1946 году китобои вернулись в Антарктику, они были вооружены до зубов новейшими видами оружия. Гидролокаторы, радары, современное навигационное оборудование и электронные приборы — все это применялось для того, чтобы дезориентировать, пугать и приводить китов в замешательство. Переоборудованные из бывших корветов и сторожевых кораблей китобойцы были снабжены самолетами-корректировщиками или вертолетами, взлетающими с огромных, водоизмещением до 30 000 тонн, плавучих заводов. Самые крупные китобойцы имели водоизмещение 700 тонн и мощность двигателя в 3000 лошадиных сил, что позволяло им двигаться со скоростью 30 узлов, и были вооружены грозными гарпунными пушками большой убойной силы. Все эти вместе взятые средства не оставляли теперь почти никаких шансов остаться в живых для любого кита, оказавшегося в обширном районе действий той или иной китобойной флотилии. Китам было уготовано полное истребление.

К концу 1940-х годов 20–25 морских китобойных флотилий ежегодно добывали от 25 000 до 30 000 китов, в основном — синих, из антарктической популяции, численность которой уже и до этого сократилась почти до половины ее первоначального уровня. К 1950 году антарктическое стадо синих китов, ранее насчитывавшее от четверти миллиона до полумиллиона особей, было почти полностью уничтожено, и флотилии китоубийц переключились на промысел финвалов. Согласно подсчетам, к 1955 году от антарктической популяции финвалов, первоначально насчитывавшей свыше трех четвертей миллиона особей, оставалось не более 100 000; в 1956 году китобои добыли 25 289 финвалов — примерно четверть остаточной популяции.

Несмотря на то что даже официальная статистика, опубликованная китобойной промышленностью в конце 1950-х годов, с жестокой очевидностью свидетельствовала о том, что дни больших китов повсюду на Земле были сочтены, никаких шагов к прекращению бойни сделано не было. Транснациональные корпорации, а также деловые круги некоторых стран (США, Великобритания, Норвегия, Голландия, Япония и СССР) дали ясно понять, что они полны решимости не только продолжать бойню, но даже расширять масштабы кровопролития. Как заметил один обескураженный защитник природы, «они четко понимали, что киты были слишком ценными, чтобы им было позволено жить».

В эти годы в защиту китов не часто раздавались голоса милосердия или хотя бы здравого смысла. Напротив, мир наводнили романы, документальные и даже художественные фильмы, в которых не только оправдывалась, но прославлялась продолжавшаяся бойня, восхвалялись героические качества китобоев и финансовая прозорливость предпринимателей китобойной индустрии.