Читаем Трагедии. Сонеты полностью

Постой. Зачем ты это говоришь?Ты думаешь, я мог бы жизнь заполнитьРевнивыми гаданьями? О нет.Я все решил бы с первого сомненья.Что я, козел, чтоб вечно вожделетьИ, растравляясь призраком измены,Безумствовать, как ты изобразил?О нет, меня не сделает ревнивцемПризнанье света, что моя женаКрасива, остроумна, хлебосольна,Умеет общество занять, поетИ пляшет. Если хороша основа,То и придатки эти хороши.Я также не страдал бы от сравненьяМоей невзрачности с ее красой:Видала, думаю, что выбирала.Нет, Яго, я сначала посмотрю,Увижу что-нибудь, еще проверю,А выясню, до ревности ли тут?
Тогда прощай любовь, прощай и ревность.

Яго

Я очень рад и докажу теперьВам преданность свою гораздо шире.Улик покамест нет, но мой совет –Следите за женой и лейтенантом,Без вспышек страсти, трезво, вот и все.Я б не хотел, чтоб вашей добротоюИграли за спиною вам во вред.Я вдоволь изучил венецианок!Лишь небу праведному видно то,Чего мужья их не подозревают.Стыда в них нет, лишь след бы замести.

Отелло

Ты вот о чем?

Яго

А что ж, супруга вашаДругая, полагаете? ОнаОтца ввела пред свадьбой в заблужденье:Сгорала к вам любовью, а сама
Прикидывалась, что терпеть не может.

Отелло

Да, это так.

Яго

Вот я и говорю:Когда до брака так она хитрила,Что дело представлялось колдовством,Что ж после брака? Впрочем, извините.Куда меня признанья завлекли!

Отелло

Нет, нет, спасибо!

Яго

К сожаленью, вижу,Что я слегка вас этим огорчил.

Отелло

Ничуть, нисколько.

Яго

Огорчил, конечно.Но сделал это, слепо вас любя.
Во всяком случае, не забывайте:В моих словах нет ровно ничего,Что позволяло б делать заключеньяИ придавать им слишком точный смысл.

Отелло

Не бойся.

Яго

Это было бы ошибкой.Прошу заметить, Кассио – мой друг.Нет, генерал, вас это огорчило.

Отелло

Что, собственно? Я в чистоте женыЕще не усомнился.

Яго

Слава Богу.Пошли Господь здоровья ей и вам.

Отелло

И все же, уклоненья от природы…

Яго

Вот именно. Примеры под рукой.
Естественно ли это отчужденьеОт юношей ее родной страны?Не поражают ли в таких примерахЧерты порока, извращенья чувств?Я это отношу не к Дездемоне,О ней определенных данных нет,Но есть опасность, как бы, отрезвившисьИ сравнивая вас и земляков,Она не пожалела.

Отелло

До свиданья.Ступай. Узнаешь больше, сообщи.Вели жене следить за Дездемоной.Прощай, прощай.

Яго (уходя)

Прощайте, генерал.

Отелло

Зачем женился я? Мой сторож честиГораздо больше знает, чем сказал.

Яго (возвращаясь)

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее