Трагедия о Гамлете, принце датском

Король. Приятной и похвальной чертой вашей натуры, Гамлет, является то, что вы отдаете этот траурный долг вашему отцу. Но ведь вы знаете, что ваш отец потерял отца, а тот отец, которого потерял ваш, потерял своего отца. Оставшийся в живых обязан, по долгу сына, в течение некоторого срока предаваться траурной печали. Но упорствовать в сожалении - такое поведение является нечестивой строптивостью. Это недостойная мужчины печаль; она обнаруживает непокорную небесам волю, неукрепленное сердце, нетерпеливый дух, простой и необразованный ум. Зачем из упрямого противоречия принимать близко к сердцу то, что должно быть и что является столь же обычным, как обычна для наших чувств любая обыденная вещь? Фу! Это грех перед небом; грех перед усопшим; нелепый с точки зрения разума грех перед природой, обычной темой которой является смерть отцов и которая всегда, начиная от первого покойника и кончая тем, кто умер сегодня, восклицала: "Это должно быть так!" Мы просим вас, сбросьте с себя эту бесполезную печаль и думайте о нас как об отце. Ибо да ведает мир, что вы ближе всех к нашему трону и что я питаю к вам не меньшее чувство благородной любви, чем та любовь, которую питает нежнейший отец к своему сыну. Что же касается вашего намерения вернуться обратно в школу в Виттенберг, это противно нашему желанию. И мы просим, упрашиваем вас {45} остаться здесь, на радость и утешение глазам нашим, как первый придворный, наш племянник и наш сын.

Королева. Пусть твоя мать не потеряет понапрасну своих просьб, Гамлет: прошу тебя, останься с нами, не езди в Виттенберг.

Гамлет. Я от души готов повиноваться вам, госпожа.

Король. Ну вот, это полный любви и прекрасный ответ, Будьте же в Дании, как мы сами. Госпожа, пойдемте. Ласковое и невынужденное согласие Гамлета улыбается моему сердцу. В честь этого всякий раз, когда датский король будет сегодня осушать веселый заздравный кубок, большая пушка заговорит с облаками и на королевскую здравицу откликнутся небеса, повторяя земной гром.

Трубы. Все, кроме Гамлета, уходят {48}.

Гамлет. О, если бы это слишком, слишком плотное тело {47} растаяло, растворилось и распустилось в росу! Если бы вечносущий не установил закона против самоубийства! О боже! боже! Каким утомленным, избитым, плоским и бесплодным кажется мне все, что делается в этом мире! Фу! Фу! Это неполотый сад {48}, который растет в семя. Лишь то, что по природе своей отвратительно и грубо, владеет им. До этого дойти! Всего лишь два месяца, как умер. Нет, не так давно, и двух нет. Такой превосходный король, который был рядом с этим, как Аполлон рядом с сатиром; настолько любивший мою мать, что он не позволял небесным ветрам грубо касаться ее лица. Небо и земля! неужто должен я вспоминать? Ведь она вешалась на него, как будто ее жадность увеличивалась от пищи, которой она питалась. И, однако, через какой-нибудь месяц... Я не хочу думать об этом... Непостоянство - имя тебе, женщина!.. Через краткий месяц, прежде чем износились башмаки, в которых она шла за телом моего бедного отца, - вся в слезах, как Ниобея... Она, она... О боже!.. Зверь, который лишен способности мыслить, печалился бы больше... Вышла замуж за моего дядю, брата моего отца, который не более похож на моего отца, чем я на Геркулеса. Через месяц... Еще оставалась соль лживых слез в ее распухших глазах, а она уже вышла замуж. О злая торопливость - спешить с таким проворством в кровосмесительные простыни! Это не приведет, не может привести к добру. Но разбейся, сердце, ибо я должен молчать!

Входят Горацио, Марцелл и Бернардо.

Горацио. Привет, милорд!

Гамлет. Я рад видеть вас здоровым... {49} Горацио - если глаза меня не обманывают!

Горацио. Он самый, милорд, и навек ваш добрый слуга!

Гамлет. Мой добрый друг, сэр. Я готов обменяться с вами этим именем. Но что привело вас из Виттенберга, Горацио? Марцелл! {50}

Марцелл. Добрый милорд.

Гамлет. Я очень рад вас видеть. (К Бернардо {51}.) Добрый день, сэр {52}. Но что, скажите по правде, привело вас из Виттенберга?

Горацио. Праздное настроение, добрый милорд.

Гамлет. Я не хотел бы это слышать и из уст вашего врага. Вы не должны оскорблять мой слух, уверяя меня в том, что направлено против вас. Я знаю, вы не склонны к праздности. Но какие у вас дела в Эльсиноре? Мы научим вас лихо пить до вашего отъезда.

Горацио. Милорд, я приехал на похороны вашего отца.

Гамлет. Прошу тебя, не издевайся надо мной, собрат-студент {53}. Думаю, ты приехал на свадьбу моей матери.

Горацио. Действительно, милорд, она последовала очень быстро.

Гамлет. Расчет, расчет, Горацио! {54} Жаркое, оставшееся от поминального обеда, пошло в холодном виде на свадебные столы. Я бы предпочел встретить в раю своего злейшего врага, чем пережить тот день, Горацио! Мой отец! Мне кажется, я вижу моего отца!

Горацио. Где, милорд?

Гамлет. Оком души, Горацио.

Горацио. Я видел его однажды. Он был красавец-король, г

Гамлет. Он человеком был во всех отношениях. Подобного ему я больше не увижу.

Горацио. Милорд, мне кажется, я видел его вчера.

Гамлет. Видел? Кого?

Горацио. Милорд, короля, вашего отца.