Вместе с тем в рассматриваемый период партизанская разведка еще не могла обеспечить одинаковый уровень освещения политико-экономических процессов и событий на всех занятых врагом советских территориях. В то время как в оккупированных регионах РСФСР, а также в восточных областях Украины и Белоруссии местные партизанские разведчики демонстрировали значительные успехи в данной области, в более удаленных от Москвы Эстонии, Латвии, Литве, на западе Украины и Белоруссии и особенно в Молдавии[450]
не собиралось почти или совсем никакой информации. Причина связана с трудным развитием здесь советских партизанских структур. К примеру, содержание разведдонесений Литовского штаба партизанского движения[451], датированных осенью – зимой 1942 г., свидетельствует о том, что их авторы в основном черпали информацию из официальных периодических изданий и радиопередач оккупационных властей, «националистических» газет, а также из спорадических допросов плененных немцев и литовских добровольцев, прибывших на фронт из Литвы [452]. А в соседней Латвии информация о поведении немецких оккупантов, их взаимоотношениях с населением и настроениях последнего не собиралась в тот момент вовсе, поскольку Латвийский штаб партизанского движения был создан лишь в начале 1943 г. Именно поэтому в течение почти целого года упомянутые данные И. Судмалиса «кочевали» по разным отчетам о ситуации в Латвии, составленным находившимися в Москве руководителями латвийских партизан и коммунистов[453]. Впрочем, в конце 1942 г. – начале 1943 г. даже ведшее зафронтовую работу знаменитое 4-е управление НКВД[454] было еще не в состоянии организовать эффективный сбор данных по Латвии. Таковые поступали в управление в основном из показаний и личных писем латышских карателей, направленных немцами на различные акции во внутренние советские районы и там захваченных чекистами[455].Разведработа партизан по коллаборационистам и националистам в период освобождения советских земель от нацистского ига, весна 1943 г. – осень 1944 г
После сталинградского триумфа Красной Армии в феврале 1943 г. официальная советская пропаганда заговорила о «близящемся поражении германо-фашистских войск на советско-германском фронте»[456]
. «Потребители» информации партизанской разведки на республиканском и союзном уровнях уже не были готовы мириться с ущербностью получаемой ими картины текущей обстановки в тылу врага, равно как и с тем, что поставляемая им политическая и экономическая информация зачастую была почерпнута лишь из открытых источников и показаний местного гражданского населения. То, что в начальный период оккупации по праву считалось большим успехом, теперь ставилось партизанам-разведчикам на вид. Отныне в преддверии намечавшегося по всему фронту стратегического наступления, освобождения советских земель и восстановления на них советской власти «народным мстителям» предписывалось докладывать в Москву и соответствующим органам военного командования свежую, достоверную и максимально полную информацию из самых недр нацистского оккупационного аппарата и организованных коллаборационистских, а также не сотрудничающих с оккупантами националистских кругов, способных оказать вооруженное сопротивление Красной Армии[457].Выполняя означенный наказ высшего советского руководства, разведотделы ЦШПД и независимого от «главного партизана» П. К. Пономаренко Украинского штаба партизанского движения (УШПД)[458]
, а также разведструктуры различных нижестоящих территориальных и прифронтовых штабов партизанского движения[459] затратили немало усилий, времени, ресурсов и финансовых средств[460] на развитие своих оперативных возможностей, в том числе в сфере добывания политико-экономической информации. Уже в начале июня 1943 г. разведотдел УШПД передал в ЦК компартии Украины отчет о деятельности РОА на территории республики, еще не освобожденной от врага, указав при этом имена руководителей этого формирования и русский город Смоленск в качестве центра его предательской активности (что не вполне соответствовало действительности)[461]. Приблизительно тогда же и. д. начальника штаба партизанского движения в Киевской области Иван Хитриченко направил командиру Сумского партизанского соединения генерал-майору Сидору Ковпаку подробное описание положения в оккупированном Киеве и окрестностях, посвятив при этом отдельную главу своего отчета украинским националистам[462].