Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Январь-Июнь

Нет, я думаю, что муза всё-таки одна, потому что голос у Пушкина всегда один и тот же. И литература Пушкина — это одна литература, чего бы он ни писал. Он всё писал в жанре «Пушкин», сочетающем силу, энергию, лёгкость и ясность разума.

«Как вы относитесь к Александру Гордону?»

Позвольте мне не отвечать на этот вопрос. Я уже говорил, что стараюсь в программе не говорить о тех вещах, которые меня огорчают, которые как-то не вписываются в мою картину мира. Легко было бы сейчас ругать Гордона, но мне кажется, что здесь… Хотя, конечно, там и претенциозность определённая, и самомнение безумное, но мне кажется, что здесь уместнее говорить о трагедии, — о трагедии, которая со временем просто войдёт в учебники.

«Занимает проблема абсолютного зла…» Как интересно, что соседствуют эти вопросы! Как это замечательно! «Прочитал «Выбор Софи» Стайрона, был поражён судьбой отца Софи Завистовски, — да, действительно. — Оказывается, злу не нужны союзники согласные, хоть немного думающие, а только топор, только плаха. Стайрон сгустил краски?»

Нет, Андрей, что вы? Он ничего не сгустил. Он угадал очень тонко одну вещь: злу действительно не нужны умные союзники. Вы посмотрите на прокремлёвских журналистов, на то, что они пишут, например. Я сейчас почитаю тут одного. У меня времени мало остаётся, но я почитаю. Нужны ли злу умные союзники? Вот Пастернак, например, говорил многим, но чаще всего Тарасенкову: «Ну чего они не хотят нас привлечь? Мы бы всё сделали. Мы бы им придумали. Мы бы гораздо мягче и тоньше вели эту пропаганду. Мы бы не отталкивали от них людей». А им не нужны хорошие союзники, потому что в этом будет когнитивный диссонанс. Злу нужны плохие, бездарные, злобные, поэтому талантливые обычно и против зла. Или, встав на сторону зла, они очень быстро утрачивают свой талант, потому что зло же тоже отравляет как-то своих агентов. Ну не нужны им нормальные, поймите вы это уже наконец! Вы всё думаете: «А вот можно, наверное, российскую имперскую пропаганду осуществлять умно́». Наверное, можно, но им умно́ не нужно́. Им нужно, чтобы человек, встав на их сторону (как совершенно правильно недавно написал Кашин) немедленно превращался. Вот они и превращаются.

А мы с вами вернёмся через три минуты.

РЕКЛАМА

Д. Быков― Вот видите, даже раньше, через две минуты мы возвращаемся.

Вот, пожалуйста, текст. Я не называю автора, я называю место его публикации. Я совершенно не хочу делать ему пиар, но называю место публикации — деловая газета «Взгляд». Текст называется «Ковш русского экскаватора». Хочется это прочесть железным голосом то ли Сергея Доренко, то ли Советского информбюро.

«Ковши экскаваторов снесли не просто магазинчики, и даже не облик 90-х годов, плавно перетёкший в 2000-е, а часть жизненных ценностей и установок российского общества постсоветских лет.

Массовая ликвидация торговых павильонов в Москве — не первый, но знаковый признак структурных изменений российского государства, — ну, уместнее было бы, конечно, «государства российского». — Уходит Россия торгашеская, возвращается Россия имперская. Мелочные интересы частников уступают место государственному порядку и высоким мечтам большой нации.

В либерально-прозападной среде, которая интересам народа предпочитает личное обогащение и собственную безответственность, это принято называть наступлением великодержавной тирании на права свободной личности.

Но их недовольство бесплодно: Россия, вернувшись на международную арену, неизбежно должна была начать восстановление своего традиционного содержания, национальной идентичности, пусть и в мягких формах.

Ковши экскаваторов снесли не просто магазинчики…» Это уже было вынесено в эпиграф.

Часть, может, не самую худшую (все же откровенный криминал и ельцинский олигархат нанесли куда больший вред), но также опутавшую Москву и Россию своими мелкотравчатыми интересами.