Транснациональное в русской культуре. Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia XV

№ 1

‹20. IV. 1932 г.›[1211]

Уважаемый, дорогой товарищ

Юлия Лазаревна,

Ваше письмо, направленное прямо мне «Лит.‹ературной› Газ.‹етой›», Асееву, моему старшему товарищу в ars poetica[1212] и равному другу – меня тронуло[1213]

. Вы – третья, – отозвавшаяся на мои песни[1214]. Ваше письмо обличает в вас человека с творческим вкусом. Ut fiat![1215] Я буду счастлив услышать голосовую сюиту на мои живые песни[1216], я горд сознанием, что лучшие деятели искусств по праву ценят меня.

Очень прошу не отказать в телеграмме:

Жду материала. Вейсберг Москва Собачья ‹площадка› Техникум Гнесиных Чурилину. Почтительно оплачу расход. Живу на время работы у Гнесина, счастливый этой культурнейшей средой[1217]. Материал будет выслан спешным отправлением. Гнесин М.Ф. мой старший друг[1218]

, рад за меня. Вышлю лучшие вещи[1219].

С творческим приветом

Тихон Чурилин,

20. IV. день моего праздника.

М. Римский-Корсаков был и есть моим учителем в поэзии музыки[1220].

«Счастлив я!» («Песня» музыка М. Гнесина[1221]

.)

В моем, может быть, слишком эмоциональном ответе, volens nolens, сказалась природа поэта, отвечающего на предложение подлинного творческого (congenial) контакта. Спасибо. Аrs longa![1222]

TЧ

№ 2

‹5 мая 1932›[1223]

Дорогая Юлия Лазаревна,

Я вас не знаю. Но мой старший друг, Гнесин Михаил, сказал, что вы – подлинный творческий организатор звука-музыки и композитор, серьозный ‹так!› немалый. Очень хорош был ваш, первый по счету отзыв, чрез самого любимого мной поэта Асеева (после Маяковского, все живущего, как и Ленин, средь нас). Не взыщите, дорогой мастер, что задержал стихи – причины сложны: это жизнь, «– Жар-жизнь», как называю я последнюю во времени книгу песен, книгу распесен живых[1224]

. Тут все: и предательство и борьба и дружба и женщины, с которыми веду войну (тут я, революционер политики, искусства – консервативен) – и та слава, которая идет на меня, как женщина тоже – берегись, трамвай! – признание (речь Асеева на моем вечере)[1225] меня равным по работе Маяковскому, Хлебникову!!!! etc., etc. Но, помня Сталина, головушко ‹так!› не кружится[1226], а – злюсь, злюсь!

Теперь – легче, но все еще трудно – вам же посыл стихов – ответственен, советовался с Фабианычем[1227]. Думаю быть в Л-‹енингра›де. Чрез ‹так!› 2–3 недели сделаю вам визит pro formae и не pro formae, а посещение, чтоб увидеть, вас человека мастера, женщину[1228].

Напишите в ответ хоть немного на Гнесиных (место). Стихи шлю . Любящий вас ‹так!› отзыв и вас Тихон Ч.[1229]