Транзиция

– Превосходно. Начальство может тобой гордиться.

– Я так и думал. – Он пальцами зачесал волосы назад. – Что ж, ладно. Теперь скажи, где я не прав и чего на самом деле добивается «Надзор». Я весь внимание.

Миссис Малверхилл сухо кивнула. Временами Тэмуджину казалось, что чувство юмора, ирония и сарказм ей совершенно чужды.

– Я пришла к выводу, что «Надзор» не просто сеет добро в мультивселенной. Он преследует более конкретные цели. Попутно творя нечто хорошее, но эпизодически. В качестве прикрытия истинных намерений.

– И в чем же они заключаются, эти намерения?

– А это, надеюсь, мы узнаем вместе. Если ты согласен.

– Значит, ты так до сих пор и не выяснила?

– Нет.

– И все равно подозреваешь, что они мутят воду?

– Конечно.

– Откуда такая уверенность?

– Чувствую.

– Чувствуешь?

– Именно так. По правде говоря, я абсолютно в этом уверена.

– Если ты хочешь кого-то убедить, включая меня, то нужны более веские аргументы, чем «я уверена, и все тут». Звучит довольно расплывчато.

– Согласна. Просто имей это в виду.

Конечно же, миссис Малверхилл обладала чувством юмора, но столь изящным и невесомым, что Тэмуджин никогда не знал наверняка, иронизирует она или нет. Как правило, сарказм она не жаловала – и все же.

– Хорошо, – сказал он, располагаясь поудобнее.

Она поднесла руку к голове, отчего ее розовый сосок на краткий миг вынырнул из пены, и сняла шляпку, положив ее на черный гранитный бортик ванны. Овальные зрачки, окруженные янтарными радужками, мимолетно сузились.

– Нам доступно бесконечное множество миров, – произнесла миссис Малверхилл, – в том числе весьма необычных. Полагаю, есть миры настолько странные, что нам в них не попасть: их невозможно вообразить, а если мы не можем представить, как туда перемещаемся, то не можем и переместиться. А теперь задумайся, сколь узок диапазон реальностей, в которые мы способны заглянуть. Начнем с того, что это обязательно Земля, какой мы привыкли ее видеть. Нам никогда не открывались соседние планеты – ни ближе к Солнцу, ни дальше: Венера, Марс или их эквиваленты. Земле, на которую мы попадаем, обычно около четырех с половиной миллиардов лет, а окружающей Вселенной – около четырнадцати миллиардов. Как правило, даже если разумной жизни на планете нет, что-то живое все равно имеется. Практически во всех случаях наша планета обращается вокруг Солнца в галактике, состоящей из сотен миллионов звездных систем, а Вселенная содержит сотни миллионов галактик.

Не переставая говорить, она протянула ногу и ступней нащупала его мошонку. Ее пальцы легко, как вода, скользнули по его члену и яйцам.

– Погоди. – Он немного раздвинул бедра, чтобы ей было где развернуться. – Ты опять все сводишь к вопросу: «Где остальные?»

– Разумеется.

– Тут все просто. «Остальных» не существует. Только мы. Никаких пришельцев нет. Ни в одном из множества миров не нашлось ни следа контактов с инопланетянами. Ни в прошлом, ни в настоящем. Разве это не доказывает, что во Вселенной мы одни?

Она провела ступней по его твердеющему члену.

– Но во всех ли вселенных?

– В каждой.

– Это подрывает саму идею бесконечности, не находишь?

– И каким же образом?

– Что это за бесконечность, если она не породила инопланетян? В огромной Вселенной – лишь один разумный вид! Что-то непохоже на бесконечность.

Миссис Малверхилл, раскинув руки, оперлась на бортики ванны и теперь ублажала его обеими ступнями, мягко двигая ими вверх-вниз.

Тэм откашлялся.

– А что же похоже на бесконечность?

– Вероятно, все дело в явлении, которое теоретики транзиции зовут «проблемой невообразимости». Я уже об этом упоминала: мы попросту не способны представить себе мир, где есть инопланетяне. А может – в глубине души – просто не желаем его представлять. – Миссис Малверхилл сдула с ладони пену; внимательно рассмотрев свои ногти, она продолжила: – Или, возможно, здесь имеет место умышленная изоляция, методичное отгораживание, глобальное сокрытие фактов…

– Да ты, никак, в конспирологию ударилась?

– Пожалуй, – с улыбкой согласилась она. – Жизнь заставила. Расследуя столь темные делишки, поневоле становишься конспирологом. – Последовала нехарактерная для нее пауза. – Я обнаружила несколько примеров. Тебе они будут знакомы. Хочешь услышать?

– Выкладывай. Только не прекращай вот это. – Он опустил взгляд на ее гладкие ступни, которые ритмично двигались под шипучей, бурлящей водой.

Миссис Малверхилл улыбнулась.

– Мои примеры будут, пожалуй, предельно экзотичными. И все же…

– Всегда любил экзотику.

– Не сомневаюсь. Помнишь певца по имени Макс Фитчинг?

– Да.

– История с «зелеными» террористами была фальшивкой. На самом деле он собирался пожертвовать деньги на исследования SETI [54].

– Ого!

– А Мэрита Шауна припоминаешь?

– С содроганием.

– Он собирался с помощью своей спутниковой сети искать внеземные цивилизации. Только не ловить, а наоборот – отправлять сигналы к звездам. Он хотел вложить часть денег в сооружение трех орбитальных телескопов для поиска планет земного типа и разумной жизни. Ты убил его незадолго до того, как он внес бы этот пункт в завещание. Догадываешься, к чему я веду?