Транзиция

Парень вздохнул и напоследок поглубже затянулся. На письменном столе он увидел пепельницу и погасил окурок, попутно бросив хмурый взгляд на леди Бисквитин. Та, в свою очередь, проявила неподдельный интерес. Не переставая жевать волосы, она уставилась на блокатора широко распахнутыми глазами.

В кабинет примчался щуплый лысый мужчина и первым делом поцеловал руку мадам д’Ортолан.

– К вашим услугам, мадам.

– Профессор Лочелле. – Она похлопала его по ладони. – Рада вас видеть, как и всегда. Простите, что устроили бардак в вашем прелестном доме.

– Да что вы, не волнуйтесь, – пробормотал профессор.

– Надеюсь, вы останетесь? Прошу вас!

– Конечно.

Лочелле встал позади ее кресла.

Журнальный столик отодвинули в сторону, а молодого блокатора усадили на стул прямо напротив Бисквитин. Парень, как видно, немного нервничал. Он поплотнее запахнул халат, откашлялся.

– Она возьмет вас за запястья, – предупредила миссис Шанкунг.

Блокатор кивнул и вновь прочистил горло. Бисквитин выжидающе посмотрела на миссис Шанкунг. Та жестом велела ей начинать. Девушка издала крик наподобие «Гру-у-у!», мгновенно наклонилась вперед и вцепилась парню в запястья, постаравшись обхватить их как можно плотнее своими тонкими пальцами, а затем ударила головой ему в грудь.

Реакция последовала незамедлительно. Молодой человек скрючился, согнулся вдвое, подобно складному ножу, и, как будто специально, блеванул прямо на затылок и спину Бисквитин. После этого блокатор затрясся, словно в припадке, и начал оседать, сползать со стула. Его ноги разъехались в стороны, и он не совладал с мочевым пузырем и кишечником одновременно.

– Срань господня! – Мадам д’Ортолан вскочила так стремительно, что опрокинула кресло.

Профессор Лочелле закрыл платком рот и нос, после чего отвернулся, опустив голову.

Мистер Клейст сохранил невозмутимость, разве что кратко, с оттенком беспокойства, взглянул на мадам д’Ортолан. Он поспешил поставить упавшее кресло на ножки.

Миссис Шанкунг поджала ноги, чтобы не запачкаться.

Бисквитин, похоже, ничего вокруг не замечала, все еще прижимая к себе молодого человека, пока он корчился, бился в конвульсиях и громко опорожнял всевозможные отверстия.

– Кто у нас плохой мальчик? – Среди прочего шума голос Бисквитин прозвучал глухо; обнимая трясущееся тело, она повалилась с ним на пол; по комнате расползся тяжелый, удушливый смрад. – Кто плохой мальчик? Где он? Где это он, а? Это ты мне скажи! Ах, Ферровиа, Ферровиа, аль Сан-Марко, Фондамента Веньер, ах! Джаккобе, это ты? Нет, не я. Понте-Гулье, алора, Рио-тера-де-ла-Маддалена. Страда Нова, аль Сан-Марко. Алора, иль Куадри. Дуэ эспресси, пер фаворе, синьори. А тебя, Боузмен, сюда не звали! А ну вали отсюда, вали в свой собственный магазин, если он у тебя есть!.. Фу-у, гадость! – Похоже, Бисквитин наконец заметила, в какой грязище лежит.

Она оттолкнула от себя молодого человека, который безжизненно шлепнулся на ковер, измазанный экскрементами. Глаза блокатора – выпученные, почти вылезшие из орбит – уставились в потолок с библейской фреской.

Лучезарно улыбаясь, Бисквитин вскочила на ноги, снова сунула в рот прядь волос, но тут же, скривившись, выплюнула. Еще какое-то время она отплевывалась, а затем, как ребенок, протянула руки с растопыренными пальцами к миссис Шанкунг:

– Хочу купаться!

Мадам д’Ортолан посмотрела на Лочелле, который прижимал к губам носовой платок. Профессор кивнул.

– Как мне видится, – сипло выговорил он, – наш объект направляется от Санта-Лючии – это железнодорожный вокзал – к площади Сан-Марко. Насколько я могу судить по упомянутым названиям улиц. Возможно, он уже прибыл на место, в «Куадри». Это ресторанчик, где, кстати, неплохо кормят. У них отличная выпечка.

Мадам д’Ортолан повернулась к своему помощнику.

– Мистер Клейст?

– Я проверю, мэм. – Он вышел из комнаты.

Неуклюже топнув ногой, Бисквитин потребовала:

– Купаться!

Поймав вопросительный взгляд миссис Шанкунг, мадам д’Ортолан велела:

– Отведите ее в душ. – Она брезгливо покосилась на Бисквитин. – Только не мешкайте. Возможно, скоро она опять нам понадобится.

Транзитор

Я проталкиваюсь сквозь заторможенное скопище туристов на кратчайшем пути к мосту Риальто и дальше – к Галерее академии и площади Сан-Марко, пытаясь идти так быстро, насколько это возможно, если никого не расшвыривать и не топтать маленьких детей.

– Scusi. Scusi, scusi, signora, простите, прошу прощения, scusi, позвольте пройти. Scusi, scusi…

В то же время я подсматриваю за тем, что происходит на противоположном берегу Гранд-канала. Какой же винегрет из навыков и дарований собрался в Палаццо Кирецциа! Тут и блокаторы, и следопыты, и провидцы, и замедлители, и даже люди, чьи способности я не могу распознать. Многие прибыли совсем недавно. Я чувствую и личное присутствие конкретных личностей. Вот мадам д’Ортолан, вот – профессор Лочелле. А в самой гуще этой компании – непостижимое создание; необъяснимо чистое, бесхитростное зло.