Трапеция (ЛП)

грустно. Его снова буквально ткнули носом в тот факт, что, несмотря на

принадлежность к этой семье и Марио, сама сущность их отношений вводит всех

в заблуждение. Стелла сочувственно улыбнулась ему, но Томми отвел глаза.

Стелла вошла в семью так, как он никогда не сможет. Он отвернулся от Марио, зная, что, даже если бы мог поговорить с ним о своих чувствах, тот не смог бы его

утешить.

Я не могу падать за тебя, Везунчик.

Вскоре после полуночи Джо поцеловал дочь и пошел наверх. Тесса засыпала на

ходу, и Люсия отвела ее в спальню. Один за другим домочадцы расходились, но

Томми и Барбара продолжали сидеть в гостиной.

Барбаре исполнилось двадцать – крупная крепкая девушка с каштановыми

волосами, собранными в гладкий пучок на затылке.

- Семейка в своем репертуаре, – усмехнулась она, свернувшись на коврике у

камина. – Особенно в Новый год. Раз в год можно и потерпеть, но если бы меня

заставили жить здесь все время, я бы сошла с ума. Поэтому я здесь и не живу.

- Ты была достаточно безумной, чтобы летать, – заметил Томми.

- Иногда я скучаю по полетам, – призналась она, упираясь круглым подбородком

в ладони. – Я хотела летать, но не хотела быть Сантелли. Видишь разницу?

Томми видел. Не понимал, но видел.

- Я еще никому не говорила, – сказала Барбара, – но, наверное, если я получу

хорошую роль в кино, то все откроется. В отделе кадров киностудии меня

зарегистрировали как Барбару Клэйтон. Это фамилия моей матери… ты ее не

видел. Клэй пользуется маминой фамилией как именем, но на самом деле он

Джо-младший, ты знаешь.

Томми не знал, но не удивился.

- Я бы не осмелилась на это, если бы Папаша Тони был жив, – продолжала

Барбара. – И наверняка папа взбесится и тетя Лу тоже. Но я не похожа на

итальянку и не хочу, чтобы на меня повесили стереотип и заставляли играть

плохих девчонок. Такие роли обычно и достаются итальянским актрисам.

Сомбреро и мятые юбки в вестернах. Знаешь, меня крестили Люсией Барбарой

Сантелли, но когда я пошла в школу, то буянила, пока меня не стали звать просто

Барбарой. Лисс тоже окрестили Люсией, но две Люсии в номере создавали бы

много путаницы, и ее стали звать Элисса. А в ее свидетельстве о рождении стоит

«Люсия Клео».

Все это было для Томми совершенно непостижимо.

- Я всегда хотел только летать, – сказал он.

- Я знаю. Первое время я была дублершей Лилиан Уитни… Раз пять-шесть ловила

и сделала двойное назад. И каскадером была… дядя Анжело всех знает в этом

деле. Еще одна причина, по которой я не хочу жить в этом доме. Звонят-то мне

как Барбаре Клэйтон. Так и представляю, как Люсия берет трубку и отвечает, что

здесь такие не живут.

- По-моему, Анжело бы понял, – поделился Томми. – Он же отпустил Марио в

колледж.

- Дядя Анжело? – Барбара скептически пожала плечами. – Наше семейство –

Господь, а дядя Анжело пророк его.

Она уставилась в угасающий огонь.

- Забавно. Я всегда думала, что если и поделюсь этим с кем-то, то это будет

Марио. Он был отличным танцором. И всегда держался на расстоянии от семьи, жил отдельно, работал отдельно и все такое. И вот он здесь, снова дома.

- Наверное, семья многое для него значит.

- Все равно не понимаю. Да и Джонни… Он, когда был моложе, даже не

пользовался семейной фамилией. Вел себя так, будто только и мечтал быть сам

по себе. А сегодня можно подумать, что он всю жизнь мечтал возродить

семейный номер. «За Летающих Сантелли – ancor!» Был бы это Марио, я бы еще

поняла. Но Джонни…

Томми вспомнил утро, когда с Джонни слетела маска демонстративного

равнодушия к семье.

- Может, это потому, что он знает, что у него и Стеллы никогда не будет

собственной семьи.

- Может быть, – согласилась Барбара. – Но, по-моему, без детей в этом смысле

легче. Именно дети приковали Лисс к земле.

- Так не всегда получается, – возразил Томми. – У Люсии было четверо, и она

работала, пока не покалечилась.

Но Барбара уже думала о чем-то своем.

- Когда мы были детьми и ходили в кино по субботам… помнишь?.. тетя Лу

сказала, что мне надо выйти за тебя, когда мы вырастем. Чтобы удержать тебя в

семейном номере, – она искоса глянула на Томми из-под разлетающихся бровей.

– Но ты нашел другой способ, не так ли?

- Не понимаю, о чем ты, – отозвался Томми, хотя все понимал, и она об этом

знала.

- Слушай, я в курсе про Марио всю жизнь. Он мой любимый кузен. Правда, я для

него была просто ребенком, вроде Тесс… Ему вообще ни до кого не было дела, кроме Лисс, а та его совершенно не понимала. Я люблю Лисс, но она такая

глупышка. А я поняла, что он чувствует к тебе, как только он привел тебя домой.

В балетной школе чего только не насмотришься.

Томми стало неловко.

- Да ладно, Барби, он женат.

- Я видела его жену. И я знаю, сколько это длилось. Сьюзан никогда ни о ком и

ни о чем особенно не заботилась, так что из-за нее я сон не теряла. Многие

парни так делают. Этот брак успокоил тетю Люсию. Я это к чему… – она

обхватила его ладонь длинными тонкими пальцами. – Если тебе вдруг

понадобится жениться… по той же причине, чтобы замять какой-то скандал или

еще что… все останется в семье.

Она смотрела понимающими глазами, и Томми смутился.

- По-моему, это будет жутко нечестно по отношению к тебе.