Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли

Как бы то ни было, в итоге мы вздохнули с облегчением. Было три счастливых дня, когда Вовочка ребенка не трогал, Марьиванна постоянно была рядом, контроль действительно усилился. Мы успокоились и начали ждать лета, понимая, что за время каникул что-то изменится, а в сентябре либо Вовочка фокус агрессии куда-то сместит, либо, если нет, контроль будет продолжаться (теперь-то, с письмом по-другому быть не может).

Где же про большинство, поддерживающих травлю, спросите вы. А вот это началось в том же мае, но чуть позже, как раз, когда все наши переживания уже улеглись. Ведь мы по всем правилам должны были еще ответ от администрации получить. И вот тут, причины остаются тайной, то ли это был такой ход, чтобы ответа не писать и надавить на нас письмо отозвать, то ли это просто такой необъяснимый псих учительницы, которая оказалась между двух огней – и Вовочку тянуть надо, и возмущенные родители безопасности требуют. В общем дальше обычная здравая логика уже не работает. Начался Кафка.

На последней неделе перед каникулами отменили обещанное совещание по итогам года. Причины были очевидны. Страх, что начнем обсуждать ситуацию с Вовочкой при всех. Хотя лично я и Марьиванне и Розе Марковне обещала, что осознаю, что это не этично и надеюсь на решение локальное. Уверена, никто из других подписавшихся также не стал бы. За пару дней до каникул выяснилось, что родители, не вошедшие в число подписавших, пишут некое еще одно письмо. Очень быстро проявилась лидер группировки, назовем эту группировку «Второе письмо», которая в истеричном тоне начала обзванивать каждого из группировки «Первое письмо», обвинять в том, что учитель на грани срыва и собирается увольняться. Я не стала ждать звонка. Вышла на защитницу угнетенного педагога сама. К этому моменту я уже знала, что второе письмо представляет собой благодарность Марьиванне. Говорю, тоже хочу подписать, а где взять? На меня был вылит ушат грязи и помоев. Я услышала, что подписывать я не имею права, так как я одна из главных мучителей, ибо звоню и пишу учителю вместе с мужем каждый день! Что учитель с нашей семьей разговаривать больше не будет и вообще не хочет с нами иметь дела, так как мы ее терроризируем, лезем в учебный процесс и учим как жить. Из-за всего этого она на грани, не может работать с другими детьми и хочет уволиться. Далее была бессвязная череда советов нам самим поработать с дитем и вообще с ним хоть иногда общаться, сводить к психологам, так как весь класс теперь все знает о нашем сыне, у него нет друзей и он не может налаживать контакты, занимает позицию жертвы и много-много других экскрементов про недоделанного ребенка и его никудышных карьеристов-родителей.

Как же так получилось, спросите вы? Очень просто. У стен есть уши, и оставались сочувствующие мне родители. Они мне и рассказали про тайную вечерю, на которые нашу семью никто не приглашал. Марьиванна нашла несколько особо лояльных жилеток, в которые поплакала о том, как ее мучают и объявила (почему-то только им) о своем уходе. Никакого заявления об увольнении при этом не последовало. Во всех проблемах обвинила меня с мужем и еще одну девушку, периодически не соглашающуюся с методами, применяемыми к ее ребенку. Девушку зовут Оксана, и ее история в этой книге тоже есть. На той же встрече с избранными была дана нелицеприятная характеристика нашего ребенка как будто бы на основе выводов психолога (хотя еще за неделю до события ребенок был неординарной личностью, контактным, с кучей друзей, и таких бы детей в классе еще двадцать пять, а не одного). В общем отомстила за все сразу. Опечаленные родители пошли к Розе Марковне. Та отчиталась, что, между прочим, беседы с некоторыми родителями провели. И выяснилось, что проблемы у одного единственного ребенка, у Ярослава. А значит, и виноват в этом сам Ярослав и его нервные родители. И кроме того, в классе есть дети-провокаторы, которых вообще не стоит брать в расчет. Так родилась идея письма-поддержки безвременно увольняющегося учителя.