Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию

Там была большая площадь, тускло освещенная уличными фонарями. Много улиц выходило на эту площадь, разные кварталы города радиально расходились от нее. В центре находился круглый бассейн, посреди которого был островок. В то время как все вокруг было смутным из-за дождя, тумана, дыма и тусклого освещения, островок был залит солнечным светом. На нем стояло одно-единственное дерево – магнолия, усыпанная красноватыми цветами. Казалось, что дерево стоит в потоке солнечных лучей и в то же время само источает свет.

Те, кто был с Юнгом, жаловались на ужасную погоду и в упор не замечали дерева. Они говорили о другом швейцарце, который поселился в Ливерпуле, и удивлялись, что же заставило его это сделать. Сам Юнг был увлечен красотой цветущего дерева и островком солнечного света. Он подумал: «Я очень хорошо знаю, почему он поселился именно здесь» (Jung, 1963: 197–198).

Об этом сне Юнг сообщает:

Это сновидение отражало мою ситуацию в тот период. До сих пор у меня перед глазами легко возникает воспоминание о серо-желтых плащах, блестящих от дождевой воды. Все было крайне неприятно, мрачно и смутно – так я тогда себя чувствовал. Но у меня было видение неземной красоты, и именно поэтому я вообще смог жить дальше. Ливерпуль – это «водоем жизни».

Юнг продолжает:

Согласно старинным воззрениям, в «печени» (liver) находит себе место сама жизнь, которая «что-то делает, чтобы продолжать жить». Это сновидение принесло с собой ощущение завершения. Я видел, что в нем проявилась цель. Нельзя уходить от центра. Центр является целью, и все направлено к центру. Благодаря этому сновидению я понял, что Самость – это принцип ориентации и смысла. В этом и заключается его исцеляющая функция. Для меня это понимание означало приближение к центру и, следовательно, к цели. Отсюда возник первый намек на мой личный миф. Без этого видения я мог бы потерять ориентацию и был бы вынужден отказаться от своих начинаний. После разрыва с Фрейдом я погрузился в неизвестность. Я не знал ничего, но сделал шаг во тьму. Когда так происходит, а потом появляется такое сновидение, это ощущается как манна небесная.

(Jung, 1963: 199)

Похоже, будто в период самого большого мрака и фрагментированности Юнг каким-то образом нашел в себе мужество быть открытым тем своим отчужденным частям, которых он больше всего опасался. И в этот момент какая-то высшая мудрость из глубины бессознательного, обладающая огромным репертуаром универсальных образов, сказала ему во сне:

Я вижу твою целостность… и чтобы убедить тебя в этом, я представлю тебе образ твоей целостности в универсальных образах жизненности, красоты, цвета и света. И все это вокруг сияющего центра, в котором есть все для тебя и только для тебя. Чем ближе ты будешь к этому центру своей частной, индивидуальной, уникальной жизни, включая твою бездонную печаль, тем ближе ты будешь ко мне.