Читаем Травница 2 часть(СИ) полностью

Дальше память моя отрывиста и размыта. В повозке я периодически отрубалась, но меня подвезли под постоялый двор. Я  поблагодарила людей? 

Потом перепуганный гном-трактирщик. Не люблю гномов.

-- Не, ну у нас есть комнаты, девушка... - Он не смотрел на меня и продолжал старательно вытирать пивные кружки. -- А деньги у вас есть?

-- Сколько сутки? 

-- Сребреник и это с завтраком и обедом. Ещё и баньку можно растопить за четвертушку.

-- Три дня. Сегодня не тревожить, а завтра буду только обед. -- Покаркала я и выложила монеты на стойку.

В комнате, скинув с себя вещи и выпив успокоительного чая и остатки обезболивающего отвара, провалилась в сон.

"Ты могла спасти нас..."

Мои кошмары начались в ту ночь.


*** ***



Проснулась, а скорее воскресла, я только к обеду следующего дня, как и предполагала.

Болеутоляющие и чай перестали действовать, и я в полную силу ощутила последствия "борьбы за честь". Меня всю ломило, да и эта ужасная боль при движении или касании любой части тела. Так вот как себя ощущают боксёры после матчей. Ладно, это я преувеличиваю, надо мной хоть и поработали, но не так знатно как могли, и у спортсменов есть современная медицина, а не только травка-муравка.

Я не спешила вставать, а всё ещё лёжа в кровати под тёплым одеялом, наслаждалась таким редким уютом. Комната была приятной и чистой: белые занавески, небольшой столик, тумбочка с вязанной крючком салфеткой. Неплохо.

Как только, я опустила ноги с кровати -- в дверь постучали.

-- Д..--Голос осип и пришлось прокашляться. - Войдите.

В комнату осторожно зашла девочка лет тринадцати - четырнадцати с подносом в руках.  

-- Я принесла вам обед. - Она поставила еду на небольшой столик у окна. - Он немного остыл, но я разогрела. И я к вам три раза стучала.

-- Извините. --Я виновато улыбнулась краешком губ. - Сон такой, что не разбудишь.

Девчушка осмотрела меня, заломив руки и волнительно теребя свои русые косички. Явно что-то хочет ещё.

-- Может, вам, что-то нужно? - Вкрадчиво спросила она.

Я задумалась, голова совсем не варила.

-- Баньку затопить? - Предложила девочка и красноречиво посмотрела на меня. Да, нужно смыть с себя грязь, кровь и остатки вчерашнего.

-- Если можно. - Со смирением сказала я.

-- Хорошо. Я оставлю вам кусочек хорошего мыла - оно не должно щипать. - Произнесла она с участием и развернулась к двери.

Щипать? Точно, я же ещё в зеркало себя не видела и должна быть вся в ссадинах.

- Я вас позову.

-- Эм, а можно ещё кое-что? - Обратилась я к ней когда она уже выходила.-- А снимающее боль у вас есть??

-- Настойка из белой ивы.

-- Превосходно...

-- Я принесу вам что-то и от синяков. - Сочувственно сказала девчонка и выскочила за дверь.


*** ***



Дела обстояли хуже, чем я думала. Хотя можно было догадаться по взглядам других: они либо не смотрели на меня, либо разглядывали со смесью шока и жалости.

Ну я была ещё той красавицей: огромный чёрно-синий синяк на выступающих рёбрах, мелкие ссадины на левой руке и шее, благо правая обожжённая не сильно пострадала. И завершали этот ансамбль разбитые распухшие губы и фиолетовый фингал под глазом. 

         На моей белой коже это смотрелось просто безобразно и шокирующее. Мою фотографию можно было бы распространять в рекламах: скажи НЕТ домашнему насилию. Зато теперь никто с вумортом не спутает...

На фоне яркой осиновой древесины в бане я смотрелась как призрак.

-- Как упырица... -- Сказала я отражению, без тени смеха и медленно залезла в горячую воду.

Прикрыв глаза, передо мной поплыли воспоминания: одна в другом мире, все как ужасная шутка судьбы, а затем ещё одна и ещё. Предательство, покушение, попытка сжечь как ведьму, изматывающие недели в дороге, избиение, попытка изнасилование и теперь я стала косвенным убийцей.

 Мне стало так плохо и жалко себя, накатила такая тоска, что поджав к себе колени, разрыдалась. Какого чёрта всё это со мной произошло? Я что так нагрешила в прошлой жизни? А теперь на моих руках кровь, хоть эти отбросы и заслужили, но почему так гадко? В припадке истерики я расцарапала себе руки и стёрла ладони. Мне казалась так я смогу смыть с себя убийство. Рыдания не стихали, и я подползла к краю "ванны" хватая пузырёк с чаем. С каждым глотком мне становилось всё легче.


*** ***



Вода уже была совсем холодной, когда  я решила вылезти и обработать ушибы и царапины.

-- С вами всё хорошо? -- С другой стороны двери, тревожно спросила Митка. Это та девочка, которая принесла мне обед и приготовила баню. Русые косички, карие глаза, курносый носик и щёки-булочки.

-- Да, уже выхожу.

-- Хорошо! Я разогрею вам ужин. 

-- Спасибо! -- Крикнула я в ответ и принялась смазывать ушибы и синяки. Неплохую мазь из бодяги она мне принесла - синяки должны сойти за неделю.

***

Люди часто говорят, что лучше будут голодать/страдать/умирать, чем вызывать жалость у других. Ибо это ниже их достоинства и гордости. Особенно часто встречались эти цитаты и высказывания на различных форумах и сообществах наподобие "Записки успешного мужчины" или "Клуб настоящих женщин". 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза