Читаем Травница 2 часть(СИ) полностью

-- Бедняженька! -Совсем по-женски вскрикнула одна из них.

-- Ты пришла нам отдаться? -- С волнением спросила третья.

Простите?


*** ***



-- Ох, и сложно тебе пришлось! -- Утешала меня Юная Ива, а Кленовый Листок ободряюще взяла за руку. - И она погнала тебя из деревни?

-- По всей Лесной Долине меня преследовала. - Горестно и с печальным вздохом ответила я.

-- А что ты сделала? - Спросил сзади идущий и нагруженный вещами, недовольный Хеллпей.

-- Тавалинен, не вмешивайся в разговор и неси поклажу! - Вежливо заткнула его Розовый Лепесток даже не обернувшись.

Как оказалось, Мальвы прелестные создания и очень добры, но только к женщинам. Любая представительница слабого пола с чистой душой и добрым сердцем для них сестра и равная. И они искренне считали, что все женщины именно такие.

 Мужчины же были - тавалинен. Когда я спросила, что это значит - мальвы пожали плечами и сказали:

-- Тавалинен это тавалинен.

Я подозреваю, что это аналог недостойный, неугодный, ну или холоп. Тавалинены (как это, вообще, склонять?) -- созданы и пригодны лишь для грязной работы. По верованию мальв -- мужчины в априори не имеют чистой души и доброго сердца. Ну или оно находится немного в другой локации... По мне - это довольно неправильно делить всё на чёрное и бело, веди хорошие и плохие люди есть в обоих полах.

Как только Мальвы увидели мой фингал и разбитую губу - две из них подлетели с утешениями и словами сочувствия. А третья начала приставать к Хеллпею как заправский бандюган, и выяснять, не он ли меня так раскрасил. Пришлось его выгораживать и рассказать, что я "неместная".  

 Прессовала его Розовый Лепесток -- она самая старшая и главная из трёх. В отличие от Кленового Листка и Юной Ивы кожа у неё была немного темнее, такого болотно-зелёного оттенка, а корни-вены проступали ярче. У всех были матовые чёрные, без белка глаза. Словно чужой смотрит в твою душу.*

А про "отдаться", девушки, которые решили свести счёты жизни из-за разных причин: от ужасной жизни до неразделённой любви, могут прийти в этот лес и остаться с Мальвами. Их превращали в Лесных Дев, заставляя позабыть все горести. Теперь-то я понимаю все эти странные разговоры с Миткой и реакцию Хеллпея. Я вся такая избитая собралась в Лес Мальв...

Он, кстати, внутри оказался совершенно обычным с щебечущими птичками и разными паучками, ничего сверхъестественного.

-- А куда ты направляешься? - Спросила Кленовый Листок.

-- Ещё не решила - Я пожала плечами. -- Если Речной Край окажется лучше Лесной Долины, то хочу попутешествовать и  где-то и останусь.

-- Не сравнивай Речной Край с варварской гномьей страной. - Воодушевляющее сказал Хеллпей. - У нас все по-другому.

-- Ты из Края? - Развернувшись, спросила я, но Высокий не смог ответить, так как Мальвы шикнули на него и потянули меня вперёд.

-- А что ты там делать будешь? Кроме путешествий.

-- Ну я думала и работать.

Юная Ива недоверчиво прищурила глаза:

-- Работать?

Я утвердительно кивнула головой.

-- Ты же упавшая... -- Ива вопросительно посмотрела на свою сестру.

-- А что такое? - Заметив их реакцию, уточнила я.

-- Они думают, что ты будешь работать волочайкой. - Вклинился в разговор Хеллпей. Я смотрю, он на всех выкрутасы мальв смотрит сквозь пальцы, словно они надоедливые детишки.

-- Конечно же, нет. - Возмущённо ответила я.

Все трое неуверенно улыбнулись.

-- Серьёзно не волочайкой? - Насмешливо переспросил альт. - Хотя, ты для этого не подойдёшь.

Вот сказал, так что не поймёшь: оскорбил или комплимент сделал. Но больше похоже на первое.

-- Ну вот именно из тебя волочайка выйдет лучше - язык слишком рабочий. - Огрызнулась я, а  Мальвы усмехнулись. Да впрочем, и Высокий снисходительно улыбнулся, словно я четвёртый маленький шкодник.

-- А почему блудница?-- Заинтересованно спросила я у Лесных Дев.

-- Ну ты ничего не знающая упавшая. - Начала Розовый Лепесток.

-- И красивая. - Юная Ива игриво мне подмигнула, но в сейчас в это как-то не верилось. Нет, я хороша собой, но не с кирпичными волосами и избитая.

Сзади послышался колкое: "кто бы могу подумать...".

Мы вчетвером дружно сверкнули на него глазами.

-- Какую работу ты можешь делать? - Спросил Кленовый Листок, предупредительно клацнув зубами в сторону желтоглазого. Тот и бровью не повёл.

-- Травницей.

-- Как? - Ива замедлила шаг и вопросительно наклонила голову.

-- Можно сказать, что мне достался дар.

-- Поясни. - Попросила Лепесток.

-- Как мне объяснила Тр.. - Я запнулась, так как моментально закипаю при воспоминании о кое-ком. - Как объяснила змеюка подколодная, это мне возместили за все страдания.

Я улыбнулась им самой доброй из своих улыбок.

Все четверо (Хеллпею, наконец, разрешили идти рядом) как-то странно посмотрели на меня.

-- Я не вру... - Нерешительно добавила я.

Альт посмотрел на меня с прищуром и указав на высокое дерево, спросил:

-- Что это за растение? 

Серо-коричневая гладкая кора, листья напоминают крупнозубчатые лопасти, не ну это даже школьники знают... Я посмотрела на мужчину как на дурака -- он серьёзно?

-- Это клён. У тебя с деревьями, совсем беда, да?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза