Treasury's War: The Unleashing of a New Era of Financial Warfare

В частности, китайский бренд государственного авторитарного капитализма представляется все более привлекательной альтернативой. Китайские стратеги рассматривают экономическое влияние как центральный элемент национальной безопасности Китая. Поэтому китайские компании и государственные предприятия (SOE) пользуются преимуществами государственной политики, которая субсидирует их работу и доступ к рынкам за рубежом. Благодаря этой модели Китай стал второй по величине экономикой, мировым лидером по выбросам парниковых газов и прямым соперником американской экономической и политической гегемонии.

Владение Китаем основными ресурсами - одна из главных составляющих его проекции силы. Китай уже добывает 93 % всех редкоземельных минералов в мире (и 99 % некоторых из самых ценных минералов), которые используются в производстве множества важных продуктов, включая гибридные двигатели и стекла для солнечных батарей. По мере того как Китай укрепляет и упрочивает это почти монопольное положение на рынке, стимулы для использования доминирующего положения на рынке ресурсов в качестве политического оружия будут возрастать. Китай подает сигналы о том, что он готов напрягать свои экономические мускулы ради прямых и относительно незначительных интересов национальной безопасности. После захвата Японией в 2010 году капитана китайского траулера и в свете растущей напряженности в связи с претензиями Китая на "неоспоримый суверенитет" в Южно-Китайском море Китай, например, запретил экспорт некоторых редкоземельных минералов в Японию.

Неприятие санкций со стороны Китая привело к открытому обсуждению целесообразности односторонних санкций и использования доступа на китайский рынок для достижения национальных целей. После американской продажи нового военного оборудования Тайваню в 2009 году китайские чиновники пригрозили ввести санкции против всех американских компаний, ведущих бизнес в Китае. Один из китайских чиновников, как говорят, заявил, что китайцы научились применять такие санкции, наблюдая за Соединенными Штатами. Санкций не последовало, но китайцы дали понять: теперь они готовы ограничить доступ к своим рынкам для достижения геополитической цели.

Более того, Россия использовала свои критически важные поставки нефти и природного газа как для пополнения казны Кремля, так и для оказания политического давления. В 2006 и 2009 годах Россия перекрыла поставки природного газа в Европу через украинские трубопроводы в рамках продолжающегося спора о ценах и диверсификации. Российское правительство и "Газпром" использовали зависимость Европы от российского природного газа, составляющего около 25 % всех поставок в ЕС, чтобы добиться от Украины уступок. Российское правительство повторило эту схему с Грузией, чтобы оказать давление на правительство Саакашвили, прекратив все поставки газа и 25 процентов электроэнергии в Грузии зимой 2006 года. В настоящее время существуют предположения, что Россия через "Газпром" намерена приобрести греческую газовую компанию DEPA, поскольку Греция проводит "пожарную распродажу" своих государственных компаний. DEPA является важным участником интерконнектора Италия-Греция-Турция (IGTI), альтернативного газопровода, предназначенного для обхода российских поставок в Европу. Эта покупка будет соответствовать той же схеме, по которой "Газпром" приобрел доли на Балканах и в Польше, чтобы "заткнуть дыры" в альтернативных каналах поставок в Европу. Русские никогда не стеснялись своего желания использовать экономическую мощь в более широких национальных интересах. В 2007 году президент России Владимир Путин заявил, что российские спецслужбы "должны уметь оперативно и адекватно оценивать изменения международной экономической ситуации, понимать их последствия для отечественной экономики и ... более активно защищать экономические интересы наших компаний за рубежом".

Соединенные Штаты и их компании, напротив, по-прежнему не желают напрямую увязывать политические и экономические интересы за рубежом. Это проявляется не только в пассивной политике Соединенных Штатов в Ираке и Афганистане, но и в вялой торговой и инвестиционной политике, лишенной стратегической цели. Госсекретарь Клинтон продемонстрировала понимание этого широкого недостатка американской политики и глобальной динамики в своей речи на конференции Коалиции глобального лидерства США:

Простая истина заключается в том, что если мы не воспользуемся имеющимися сегодня возможностями, то это сделают другие страны. Другие страны будут бороться за свои компании, в то время как наши будут бороться за себя. Другие страны будут продвигать свои собственные модели и служить своим интересам вместо того, чтобы открывать рынки, укреплять верховенство закона и обеспечивать повсеместный инклюзивный рост. Другие страны будут создавать рабочие места, которые должны быть созданы здесь, и даже претендовать на мантию глобального лидерства. Никто из нас не хочет, чтобы это произошло, и я не верю, что большинство людей во всем мире тоже этого хотят.