Требуется Баба Яга

Змея резко разжала кольца и, извернувшись, обняла предплечье стража несколькими витками. Я отползла в сторону, баюкая руку и радуясь освобождению. Узлы мышц на руках Креса вздулись, он с усилием разогнул черную бестию в ленту и отшвырнул в кусты, брезгливо протерев ладони о штаны.

– Ты чего вопила? – его спокойный голос никак не вязался с бешено бьющейся на виске веной. – Чуть не оглушила.

– Я-а? – на меня накатила волна возмущения. – Это же змея-а!

– И?

– И она убивает!

– Ты же нежить. – Крес удивленно осмотрел меня с головы до ног, словно увидел в первый раз.

– И что? Нежить – не значит, что я не живая. А эта бестия спокойно могла отправить меня в Навь раньше положенного срока.

– Разве нежить может убить не только нежить?

– Чего? – Меня начинало потряхивать от пережитого ужаса. – Ты с какой горы спустился? С этой задачей прекрасно справится любой, кто проявит хоть малейшее желание.

– В каком смысле?

– Да в любом! – мой голос постепенно переходил в крик, а на глаза наворачивались слезы. – Ребенок заиграется и стукнет ложкой по темечку – покойник. Бык лягнет, волк зубами клацнет – покойник. Девка какая из бани выскочит ночью да страшная – разрыв сердца со всеми вытекающими. А ты говоришь – змея! Гадюка! Аспид! Гадина!

– Ты не любишь змей, – Крес произнес это так спокойно и уверенно, словно мы в моей норе картинки на бересте разглядывали.

– Как догадался, Синеглазка?

Не могу сказать, что я не любила ползучих гадов. Они красивые и все такое. Но вот это их тело – извивается и блестит, брр. А в воде плавают – страх! И пиявки эти! А конский волос? Та же змея, только тонкая. Фу! Фу!

– А-а-а!

Этот крик был громче остальных. Намного. Мне даже показалось, что у меня лопнули уши, и я больше ничего не слышу.

Гадюка оказалась злопамятной. И почему-то на меня. Хотя не я швыряла ее в кусты и не я вытягивала ее тело веревкой. Черная лента атаковала из кустов, затем спикировала на меня как ястреб на цыпленка. Только веточка качнулась, на прощание помахивая листьями.

Я только и смогла заорать, без раздумий оборачиваясь мышью. Маленькие подушечки пальчиков приземлились на землю, а трава защекотала пушистое пузо.

Огромная пасть с черным ребристым нёбом замерла перед моими глазами на расстоянии вытянутой лапки. И исчезла в еще более огромной и зубастой глотке.

Огненный пес задумчиво прожевывал змеиную голову, одной лапой прижимая к земле извивающееся тело. Черное лоснящееся тело сворачивалось кольцами и скручивалось, щедро поливая поляну кровью.

– Очень умно было выбрать крысу, – процедил страж сквозь зубы и сел обратно на корень дерева, задумчиво рассматривая топор. – Тебе было недостаточно, что она может тебя укусить? Решила, пусть проглотит? Это намного болезненнее, знаешь ли.

Я перевела взгляд на Огненного пса: он стоял, явно прислушиваясь к ощущениям в желудке, и жевал. Вернее, дожевывал.

– А ты? – обратился Крес к Бересу. – Обязательно нужно было бросаться под топор? Я целился в змею, а мог продырявить тебя.

– Я был голоден, – Огненный пес с усилием проглотил змеиную голову. – Ты в курсе, что это кикимора?

– Я – да. А ты? – Страж вогнал топор под ремень и растер кожу на предплечье.

Две красные точки с запекшейся кровью выделялись на руке, как клюква на болоте.

– В смысле? – озадаченно тявкнул пес, откинул лапой тело гадюки и неторопливо потрусил к стражу.

– Ты не распознал в ней кикимору у реки. Стареешь?

– Смешно, – собака запрыгнула на корень дерева и села, свесив хвост. – Интересная нечисть.

– Не то слово.

– Эй, я тут! – удивление было трудно передать словами. – Синеглазка, тебя укусила гадюка. Что ты сидишь?

– Промазала.

– Нет, не промазала. – Я сменила личину на девичью и бросилась к стражу.

– Синеглазка? – пес вопросительно поднял бровь.

Крес махнул рукой, словно отгонял надоедливого комара.

– Не шевелись. Надо перетянуть руку. Ближайший травник в дальней деревне, – меня трясло от ужаса. – Если не успеем, то к кузнецу в Верхние Заразы – у него меч есть. Острый. Оттяпает руку, ты и не заметишь. Зато живым останешься.

– Она хочет отрезать тебе руку, – Берес внимательно посмотрел на стража, на меня и вдруг разразился хохотом.

Собаки не могли так смеяться. Только волкодлаки, ибо их вторая ипостась – человеческая. Но пес не пах ни волком, ни человеком. А что тут происходит?

– Змея мне не страшна, – Крес улыбнулся одними губами.

В глазах плясали смешинки.

– Змея многим не страшна. А вот ее яд очень даже опасен.

Я все еще не верила в то, чему только что стала свидетелем. Ладонь стража была теплой и немного шершавой. Я осмотрела ее со всех сторон. Только бы не было еще укусов, а то выжить – шансов совсем не останется.

– Я страж Серого леса, Крамарыка. Не думаешь ли ты, что меня может убить какая-то гадюка? – Крес с усилием высвободил свою ладонь из моих рук.

– Какая-то? Какая-то? – от негодования в груди закончился воздух. – Это аспид. Змея ядовитая. У нее зубы. И она убивает. Всех убивает, у кого кровь есть. У тебя есть кровь?

– Была с утра.