Третья мировая война. На окраине империи

— Ну, что же. Когда всё закончится, ждём вас обратно.

— Знаете, вряд ли. Я ухожу в отставку. Вчистую. Уже давно полагается. Отслужил своё.

Генерал никогда не задумывался, сколько лет полковнику. Знал лишь, что тот был хирургом и в своё время помотался по Дальнему Востоку. Сейчас уже не оперировал, но был хорошим организатором.

— И что же вы будете делать?

— Будем с женой пробираться к своим. Внуки в этом году идут в армию, а мы их ещё не видели.

В Израиль действительно приходилось «пробираться» через Европу. Туда ходили караваны грузовых судов из Италии в сопровождении военных кораблей. Авиарейсы давно отменили. Не хватало топлива.

«Ему хотя бы есть к кому ехать. А куда поеду я?»

У него никого не осталось на этом свете.

— А Галина Алексеевна? — вспомнил генерал о матери Оксаны.

Они виделись совсем редко. Она всё время пропадала ни работе, и Свирский мог её понять.

— Она уезжает с госпиталем. Могла бы и не ехать, но сама захотела.

Они помолчали. Генерал видел его только на обследованиях и на совещаниях, у полковника всегда был образцовый порядок. И только сейчас Свирский понял, что они теряют толкового и дисциплинированного офицера.

Начмед начал подниматься с места. Генерал тоже встал. Нужно было что-то сказать.

— Ну, что же! Если не увидимся, то счастливого пути. С вами было легко служить.

Получилось как-то казённо.

— Взаимно.

Оба стояли, разделённые столом. Свирский подал руку. Начмед ответил на рукопожатие и развернулся, чтобы уйти.

— Михаил Ильич! Спасибо вам за всё.

Полковник кивнул головой и направился к двери.

— И берегите себя!

Всё-таки он уезжал на фронт.

Глава 5

Коммуникатор замигал тревожным красным глазом, и тут же раздался звук зуммера. Было воскресенье, обеденное время. На их участке было спокойно, и Свирский отдыхал дома. Становилось всё труднее и труднее держаться на ногах в течение всего дня.

Генерал взглянул на дисплей. Это был командующий фронтом. У него неприятно сжалось сердце. На молдавским направлении шли упорные бои, и звонок в Одессу в такой напряжённый момент мог означать только неприятности.

— Познакомьтесь с информацией, которую я вам отправил! — без обиняков сказал командующий, когда Свирский представился.

Возник сигнал о том, что связь закончилась. Командующий не стал дожидаться ответа.

Это было плохим признаком!

Генерал стал переключаться на текстовые сообщения. В глазах потемнело, и подступила тошнота. Он передохнул минуту и заставил себя прочитать полученный текст. Только что спутниковая разведка засекла передвижение флотилии судов вдоль болгарского и румынского берега в сторону черноморского побережья Союзного государства. Корабли начали движение ещё ночью и шли, прижимаясь к берегу, поэтому их не заметили радары. С утра стояла сплошная облачность, и спутники тоже ничего не обнаружили. Лишь днём пролетавший на низкой высоте спутник с инфракрасным разрешением сделал через облачность снимки десятков судов, которые длинной вереницей шли уже в районе Констанцы.

«К ночи будут здесь», — автоматически отметил мозг.

Пальцы плохо слушались, когда он набирал номер дежурного, чтобы объявить боевую тревогу. По воскресеньям треть состава территориальных частей отпускалась по домам, а к оставшимся в казармы приезжали родственники, которые ещё остались в Одессе и в области.

«Вот почему у нас было так тихо в последние дни».

Когда он прибыл в штаб, Воронин, вызванный по тревоге, уже находился в комнате оперативного командования.

— У нас есть план обороны от атаки с моря? — спросил он полковника, хотя заранее знал ответ.

— Так точно! Но он был разработан с учётом полного состава воинских частей укрепрайона. Сейчас можно считать, что он не выполним.

У них забрали на молдавское направление все боеспособные части и артиллерию. Генерал мысленно прикидывал, сколько потребуется времени, чтобы перебросить части береговой обороны из Николаева и из Крыма.

— Что-то произошло? — спросил Воронин, о котором генерал почти забыл.

Отвечать не хотелось, но пришлось.

— Они идут с моря. Где остальные офицеры?

Транспорт в городе давно не ходил, и членов штаба собирали высланные за ними машины. Было воскресенье.

Новых сообщений из штаба фронта не поступало. Облачность мешала разведке со спутников. Генерал рассматривал карту западной части Чёрного моря, оценивая, в чём он нуждался для обороны города и области. Положение выглядело критическим. Исходя из расстояний, помощь он мог получить только к утру, а десант будет возле города уже ночью. Нужно было срочно предпринимать меры. Свирский связался с командующим.

После краткого доклада генерал спросил:

— Когда я могу рассчитывать на подход кораблей из Севастополя?

— Они не выйдут.

Голос у командующего был усталым.

— Оценка снимков показала, что суда сопровождает эскадра боевых кораблей, и было принято решение не ввязываться в морское сражение.