Третий дневник сновидений

«А потом надо просто расслабиться и перенестись в другой мир...» Голос миссис Ханикатт доносился как будто издалека и был таким счастливым, что я мгновенно успокоилась.

Я раскрыла рот и просто позволила воде заполнить лёгкие. Было не больно, вода не имела веса, и я поплыла, как рыба, серебрясь и становясь частью текучего света, который нёс меня, куда бы я ни пожелала, - туда, в другой мир, где не было зла.

Лицо Генри всплыло рядом, он взял мою руку, моя голова уткнулась во что-то твёрдое, а в следующий момент я чувствительно стукнулась задницей и стала искать воздух.

- Проклятие! - вырвалось у Генри.

Мы находились по другую сторону двери в коридоре, не захватив ни капли воды из сна миссис Ханикатт. Меня охватило странное чувство сожаления, когда Генри подчёркнуто тихо закрыл дверь за нами. Там внутри было так хорошо. А тут наоборот...

Генри протянул мне руку, чтобы поднять меня на ноги.

- У тебя всё в порядке? - Его ъицо было бледней обычного. - Было ощущение... будто ты растворилась.

- Да, мне кажется, так и было. - Я всё ещё старалась глубоко дышать и удивлялась, что даже не кашляю. - Может, умирать не так уж плохо. Может, действительно уплываешь в другой мир, где всё мирно, где светло и хорошо.

Генри обхватил меня за плечи.

- Только не наводи на меня тоску, Лив. Ты меня пугаешь. - Он тронул меня за грудь. - Ты мне так нужна, - пробормотал он, уткнувшись в мои волосы.

У меня вдруг застрял ком в горле, поэтому я не ответила. Всё равно не могла сказать ничего особенного, кроме обычного: «Ты мне тоже».

Я обхватила его шею и поцеловала. Это был тоже ответ, и не самый плохой.

Генри тихо вздохнул, привлёк меня к себе. Ненадолго послышался голосок, напоминавший о предстоящих каникулах, но я усилием воли заставила его замолчать. Генри целовал меня слишком хорошо, чтобы заботиться о таких мыслях. Хотя каникулы, в самом деле, были чертовски близки и, кроме того...

- Миссис Ханикатт сегодня действительно не умерла, как ты думаешь?

- Нет, не бойся. Ей всё снится умирание, - пробормотал Генри и позаботился о том, чтобы я перестала думать об этом.

У него был такой способ гладить меня по затылку, он мог бы этот способ запатентовать. Можно бы проследить за его намерениями, потому что он улыбнулся довольно, прервав поцелуй, чтобы бросить взгляд через моё плечо. Что, к сожалению, вернуло меня к реальности.

- Хочешь показать мне что-то ещё? - спросила я, когда он опять повернулся ко мне.

- Чего я хочу?

Генри уставился на мой рот, и я уже почти была готова снова броситься ему на шею, но тут он, видно, подумал, что сейчас неподходящее место и время для этого. Вздохнув с сожалением, он убрал руку с моего затылка и повернул меня так, чтобы я встала к нему спиной.

- Видишь эту дверь?

Я кивнула и прислонилась к нему. В его объятиях я чувствовала себя такой же защищённой, как прежде в воде. Посмотрела, на что показывал мне Генри. Это была покрытая весёлым жёлтым лаком деревянная дверь, которая, очевидно, вела в магазин - об этом говорила овальная вывеска: «Маленькие сёстры Ям-Барн».

- Она всегда была тут?

Никогда раньше я её не замечала, но прежде я, оказываясь тут, всегда спешила. Мне понравились крохотные пёстрые дверные ручки, а ещё два цветочных горшка с подсолнухами слева и справа, тоже украшенных пёстрым вязанием. На стекле прихотливыми буквами было написано: «Вязание - ваша любовь». А ниже: «Приходите, здесь пряжа вашей мечты».

- Магазин мог принадлежать миссис Ханикатт.

- Ты это сказала. - Генри отпустил меня, сделал несколько шагов по коридору туда-сюда и вернулся ко мне. - Хотелось бы лишь убедиться, что Артур, заскучав в своей больничной кровати, бродит где-то здесь, - сказал он и показал опять на дверь магазина пряжи. - Видишь инициалы на коврике для ног? М. X. - это Мюриель Ханикатт, сестра миссис Ханикатт. Во сне она не стала писать свою девичью фамилию.

Я тронула обвязанную ручку. Да, всё совпадало.

- Миссис Ханикатт рассказывала, что Мюриель всё украшала своим вязанием, даже велосипед. - Я помедлила. - Но если она умерла, что там за этой дверью? Ты думаешь... - Я с надеждой посмотрела на Генри. - Может, она умерла лишь в кошмарах миссис Ханикатт...

Генри покачал головой.

- Нет, Мюриель действительно умерла в 1977 году, я проверял. По- настоящему, - добавил он с коротким смешком, но тотчас опять стал серьёзным. - Она умерла во сне, возможно от астмы, но миссис Ханикатт до сих пор подозревает в убийстве её мужа Альфреда. Он скончался вскоре после Мюриель от цирроза печени.

Я вспомнила, как появлялся Альфред с подушкой, вспомнила страх в глазах миссис Ханикатт и мрачно кивнула. От души пожелала бы этому человеку цирроз печени.