Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

План разрабатывался во всех подробностях; в частности, учитывалась возможность того, что Гитлер не согласится принять Чемберлена. Поэтому составители плана решили, что проинформировать Гитлера следует только тогда, когда Чемберлен будет уже на пути в Германию. В соответствии с общим замыслом Гендерсон получил такую инструкцию:

«Гендерсон после того, как ему скажут, что план «Z» вступит в действие, должен узнать, где именно находится Гитлер в данный момент, не сообщая, однако, почему это интересует его. Если время позволит, Гендерсон получит второе уведомление с указанием времени прибытия».

Не менее подробно рассматривались и поводы для возможного визита. Так как ожидалось, что в начале сентября Гитлер выступит с очередной речью на партийном съезде, Вильсон разработал несколько вариантов реакции на эту речь. Если она будет «умеренной», то даст Чемберлену повод заявить о возможности переговоров; если же окажется резкой, то будет заявлено, что в подобной ситуации самый лучший выход — личные переговоры…

Своими сокровенными замыслами Чемберлен, конечно, не делился ни с французскими, ни с чехословацкими коллегами (не говоря уже о советских). Зато своей сестре он написал 11 сентября: «Существуют соображения, которых наши критики не знают. Это — план, о своеобразии которого ты можешь догадываться. Время для него еще не созрело. Но если он удастся… то сможет дать повод к полному изменению международной ситуации».

Чемберлен осторожно готовил свой кабинет к плану «Z». В частности, 30 августа на заседании правительства министр иностранных дел Галифакс, знавший о плане «Z», заявил, что не имеет смысла предупреждать Гитлера о решимости Англии вступить в войну.

— Оправданно ли сейчас, — говорил Галифакс, — идти на безусловную войну ради предупреждения возможной войны в будущем?..

С мнением Галифакса, разумеется, согласился Чемберлен. Он заявил, что «угрозы со стороны Англии» не дали желательных результатов. Такую же капитулянтскую позицию занял тогдашний министр координации обороны Инскип, который заявил:

— В настоящий момент мы еще не достигли максимального уровня готовности и не достигнем его в течение года или еще большего времени…

На этом основании Чемберлен формулировал решение так:

«Кабинет единодушен в отношении того, что мы не должны высказывать в адрес г-на Гитлера угрозу, что если он вступит в Чехословакию, то мы объявим ему войну».

Все это приближало реализацию плана «Z». Сэр Александр Кадоган, посвященный в план, 10 сентября меланхолически занес в свой дневник:

«Г. Дж. В. (Вильсон. — Л. Б

.) пришел после ужина, и мы обсуждали проект для премьер-министра на случай вступления в силу плана «Z». Ужасная жизнь!»

События надвигались. Гитлер 12 сентября произнес в Нюрнберге исключительно агрессивную речь. В ночь на 13 сентября генлейновцы организовали новую серию кровавых столкновений в Чехословакии и практически начали восстание. О характере этих действий можно судить по дневнику сотрудника Управления разведки и контрразведки германского верховного главнокомандования Гросскурта. Там содержатся такие откровенные записи:

«27 августа 1938 года. Фюрер решил начать войну. Он приказал спровоцировать инциденты в Чехословакии.

2 сентября 1938 года. Фюрер приказал, чтобы в воскресенье были проведены инциденты в Чехословакии».

Тогда-то Чемберлен решил, что настало время действовать. 13 сентября на совещании лиц, знавших о плане «Z», впервые обсуждалась идея конференции четырех держав. Было высказано мнение, что она «не будет ни в коей мере привлекательной для Германии, если не будет предусматривать исключение России» из числа участников конференции. Таким образом, уже с момента введения в действие плана «Z» Чемберлен и его единомышленники задумали действовать без Советского Союза, т. е. собирались выполнить одно из главных требований Гитлера.

14 сентября на заседании кабинета министров в полном составе Чемберлен объявил о своем плане. Он сообщил ошеломленным членам правительства о своем решении лететь в Германию для достижения «взаимопонимания с Гитлером».

15 сентября Чемберлен в сопровождении сэра Гораса Вильсона сел в самолет (первый раз в жизни!). Гитлер милостиво согласился принять его в своей баварской резиденции «Бергхоф» близ Берхтесгадена. Своей сестре Чемберлен в эти дни писал: «Важны были две вещи: первое — что план надо было испробовать в тот момент, когда ситуация казалась самой мрачной. Второе — чтобы он был совершенно неожиданным. В ночь на вторник я решил, что настал момент… Гитлер был весьма доволен и даже запросил, не приедет ли госпожа Чемберлен…»

Однако в Берхтесгадене предстояли дела далеко не семейные.

«Чехословакия будет продана»

Гитлер действительно был очень доволен, ибо хорошо знал о том, как далеко зашли капитулянтские настроения в Лондоне и Париже. Так, 14 сентября служба телефонных перехватов доложила ему о таком разговоре чехословацкого посла в Лондоне Масарика с министерством иностранных дел в Праге: