Третий круг рая

– Без вещей, с одним портфелем, в котором не было даже смены нижнего белья? Есть еще один вариант – выгнали, не дав собраться. Те, с кем жил… А я не смогла считать о нем ни капли информации! – прозвучало с досадой, я замолчала, и Сотник тут же воспользовался возникшей паузой.

– Давайте-ка подробнее, Ляна Шандоровна. Раскройте мне, хотя бы минимально, ваши… методы. Постараюсь понять. Честно.

– Подробно не получится. С каждым человеком все происходит по-разному. Есть те, кого достаточно взять за руку – и возникает даже не картинка, а небольшое видео – как ответ на заданный мной мысленно вопрос. С близкими проще всего – идет «озвучка», понятны эмоции. Картами я пользуюсь как вспомогательным инструментом, они скорее для человека, чем для меня: глядя на картинки, тот успокаивается и освобождает голову от своих мыслей. Но есть люди, которые сами обладают какими-то способностями, силой. Часто даже не подозревая об этом. Таких немало, и с ними можно работать только ночью, когда они спят.

– В вашем доме?!

– Да нет же, конечно! У себя в постели! Давайте здесь без подробностей!

– Хорошо-хорошо! А что Егор Романович?

– С первых минут, как очнулся тогда в лесу, он выставил такой блок, что я не смогла понять, что происходит. Была только одна мысль – довезти до дачи и накормить. Я пыталась расспрашивать, но он ловко переводил тему. Поэтому я даже не уверена, что он на самом деле Егор Романович. Одно знаю точно: он – коммунист. Знаете, из этих, ярых. Этого он скрыть не смог. А вы пытались установить его личность?

– В нашей области человека с таким именем никто не разыскивает, по другим информация будет позже. Но я уверен, что он местный, куда ему без документов?

– А меня больше всего интересует, откуда он знал о наших дачах? То, что шел целенаправленно туда, я не сомневаюсь. Вы сами знаете, дорогу непосвященный не найдет!

– Согласен. На этот вопрос мы с вами ответили еще вчера – он бывал в этом месте в прошлом. На этом пока остановимся. Теперь о вашем отце Шандоре Бадони. Я с утра еще раз наведался в Жуковку, где он жил в детстве. Его помнят не многие. После смерти баро Тамаша Бадони, который его воспитал, в таборе из старых осталось несколько семей. Шандор покинул дом, когда ему исполнилось шестнадцать, в восемьдесят первом. Сестра баро Люба, ей сейчас около девяноста лет, утверждает, что тот с тех пор ни разу не был у них – Шандор ушел из Жуковки, поссорившись с ее братом. Винит она себя – рассказала парню, как погибли его родители. Идите сюда…

Сотник встал и подошел к географической карте, висящей на стене. Я встала рядом с ним.

– Вот Агатовое озеро. Кстати, знаете, почему его называют Озером грешников? Нет? Позже расскажу, любопытная история…

Я кивнула, вспомнив, что слышала это название от отца не один раз. Почему не пришло в голову поинтересоваться, откуда оно?

– Озеро протяженностью полтора километра. По берегам непролазный лес. Слева озеро огибает дорога в ваш дачный поселок на восемнадцать коттеджей. У жителей были лодки? – неожиданно спросил Сотник.

– Не припомню. По-моему, нет. По крайней мере, у единственных мостков я их не видела. Дальше берег идет высокий, спуска к воде нет. И везде камыш! Практически болото. А почему вы вдруг об этом? – В памяти всплыла недавняя картинка – лодка удаляется от берега, в ней человек в плащ-палатке тихо напевает романс.

– Дорога, проложенная в лесу, не единственная возможность попасть в поселок. Можно еще и по озеру, как оказалось. Вашему отцу не было и трех месяцев, когда цыгане на двух лодках отправились грабить ваши дачи. Думаю, домики среди леса кто-то из них обнаружил случайно, как раз катаясь на лодке. В конце сентября, дождавшись, когда дачники разъедутся, они двинулись от окраины леса, что возле Жуковки, – Сотник ткнул ручкой в точку на карте, – по воде в сторону поселка. Среди них были и родители Шандора. Обе лодки затонули. Никто не спасся. С тех пор цыгане и близко к озеру не подходят. Шандора взяли к себе в дом баро и Люба, остальных детей, у кого в том бесславном походе погибли родители, разобрали по другим семьям.

– Не понимаю причины ссоры баро с моим отцом – разве он виноват, что лодки затонули? – Я отошла от карты и присела на стул.

– Ну, видимо, парень тогда посчитал, что Тамаш должен был запретить соваться в дачный поселок Комитета госбезопасности.

– КГБ?! – Я в изумлении уставилась на майора. – Шутите?

– Тогда КГБ, позже – ФСБ. Не будем разбираться во всех тонкостях структурных преобразований внутри ведомства. Вот же вы нелюбопытная, Ляна Шандоровна! Вы в самом деле не знали историю поселка? Ваша мать Вера Ильинична Бадони, в девичестве Зулич, проработала в архиве этого ведомства четырнадцать лет, а вы так и не поняли, на чьей территории прошло ваше раннее детство?