Третий круг рая

«Небогатая тебе невеста досталась, Фандо, и кровей неблагородных. Хотя как посмотреть: прабабка Люба – дочь баро табора поволжских сэрвов. Нужно Любу расспросить о них, а то совсем ничего не знаю. И крест фамильный у нее от отца. Только где пропажа сейчас?» – подумала я, глядя, как Сотник с прихваченным по пути из отделения полиции лейтенантом срывают ленту, огораживающую место, где нашли Романа Егоровича.

– Как здесь вообще можно было жить?! – Георг ладонью постучал по перилам, отчего балясины под ними зашатались. – Надеюсь, ты одна здесь не остаешься на ночь?

– Ночевала только с твоим папой. Бывало, с Татой…

– Одни?! Без мужика?!

– Кого бояться, Георг? Из соседних сел сюда никто не ходит: пешком далеко, да и не пройти лесом, если не знаешь, куда сворачивать. А где съезд на дорогу, мало кто знает.

– К тому же у озера дурная слава. Впрочем, как и у поселка, – вклинился в разговор Сотник. – Я тут в Пенкино поговорил с местными старожилами. У них своя история с озером – действительно, еще до революции дочь одного крестьянина утопилась в нем из-за неразделенной любви к барскому сынку. Банальная ситуация – поигрался с девушкой и умотал в город.

– Я что-то не припомню в Пенкино или рядом никакой усадьбы.

– А ее сожгли в семнадцатом, когда Советы к власти пришли. И дорога к пепелищу заросла, никто уже и не помнит точное место. Возможно, историки знают. Но Панарин, владелец усадьбы и села, был фигурой совсем незначимой, снимал пенки с небольшого пивного заводика. Который тоже сгорел. Отсюда название села – Пенкино.

– А наследники?

– О них ничего не известно. Сгинули без следа. Тупиковая версия.

– Я смотрю, ты хорошо поработал, – с уважением констатировал Георг, поднимаясь по ступеням. – В дом пустишь, хозяйка? – повернулся он ко мне.

– Позже пустит. Сейчас наша цель – коттедж номер восемь. Как лучше пройти, Ляна?

– По остаткам настила, думаю. Через заросли не пролезем. Ничего, что мы без санкции в чужую собственность вломимся?

– А нет здесь никаких собственников. Кстати, огорчу – ты тоже не владелец. Поселок по документам не существует, следовательно, никому не принадлежит. С баланса ведомства снят в девяносто восьмом, я уже говорил. Дома типовые, по одному проекту, строились на деньги государства. На сегодняшний день в лучшем случае – дрова.

Мы шли цепочкой по наполовину сгнившим доскам: я впереди, замыкал шествие Георг, который то и дело оступался, чертыхаясь при этом. Проходя мимо дома Громова, я невольно бросила взгляд на окна: ставни закрыты, но мне показалось, что в одном месте (а это было кухонное окно) навесной замок просто вставлен в петли, но на ключ не замкнут. Заметил это и Сотник.

– На обратном пути проверим, не сейчас, – ответил он на мои не высказанные вслух мысли.

– Хорошо. Обычно Павел Андреевич проверяет перед отъездом все замки…

– Да мало ли, торопился, может. Далеко еще?

– Дом даже не видно! И настил закончился! – Я остановилась, пытаясь взглядом найти хотя бы балки. Наконец обнаружила их, что было нелегко, потому что они почти полностью заросли травой. – Странно…

Я закрыла глаза… Картинка, которую я увидела, была цветной, но краски – тусклыми, словно сквозь туманную дымку. Человек в легкой ветровке, джинсах и сапогах наклоняется и поднимает с земли несколько досок. Он волоком тащит их в сторону, в заросли кустарника, и кидает там. Вернувшись к бывшему настилу, берет портфель, затем сворачивает налево, удаляясь все дальше в лес. Я знаю, что он движется привычным путем, не раз хоженным в детстве и юности, к своему дому. «Рома!» – окликаю я его, как мне кажется, громко. Но там, в картинке, я – не Ляна Бадони. Я – Софья. Роман Егорович, а это он, резко оборачивается, застывает в напряженной позе, вглядываясь в чащу леса. Я, уже Ляна, точно чувствую – он уверен, что его окликнул призрак его любимой женщины, ведь он знает, что та давно мертва. Мгновенный испуг, тяжелый вздох. Юдин продолжает путь…

– Ляна, очнись! – тряс меня за плечи мой будущий муж, Сотник же пытался ему помешать.

– Георг, никогда не трогай меня, когда…

– Когда что?! – Он был напуган не на шутку.

– Когда душа ее блуждает по прошлому… или будущему. Я правильно выразился, Ляна Шандоровна? Что узрели, поделитесь? – Сотник при Георге при обращении ко мне часто сбивался на «вы».

– Юдин разобрал настил. Видимо, чтобы никто, кроме него, не смог пройти к дому. Он был там недавно.

– Почему вы уверены, что не восемь лет назад?

– Потому что мы с Громовым в прошлом году подходили к коттеджу номер восемь по доскам! А теперь они валяются вон там, – я показала направление кивком головы.

Лейтенант тут же полез в заросли.

– Доски имеются. В количестве шесть штук, длиной метра полтора каждая, – доложил он, вскоре вернувшись.

– Это лишь доказывает, что движемся мы с вами, товарищи, в правильном направлении, – усмехнулся Сотник. – Только бы найти тропу.

– Роман Егорович свернул влево.

– Значит, и мы – влево. Однако позвольте, я пойду впереди. – Он обошел меня и, не оглядываясь, углубился в лес.