Третий круг рая

Я знала. Я много раз перекрывала людям дорогу одним лишь защитным заклинанием, но причины были безобидными. Мне не было известно, что конкретно произойдет с тем, кого нужно было «убрать» с пути. Но я точно знала, что вреда ни «жертве», ни заказчику не будет. Все просьбы были житейски простыми. Девушке надоел назойливый поклонник, который каждый день караулил ее по утрам у подъезда. Ему предложили хорошую работу в другом городе, он уехал. Мать ребенка пришла в панике, что бывший муж угрожает отозвать разрешение на вывоз сына на отдых за границу. Нужно было три дня – его отправили в запой. Когда он протрезвел, о сыне и бывшей жене не вспомнил, а те уже были далеко… Теперь же я хотела, чтобы человек не попал в тюрьму. И меня об этом никто не просил.

«Чем расплачиваться будешь, Ляна?» – мысленно задала я вопрос, зная, что платить за такое вмешательство в чужую судьбу придется.

– У меня совсем времени мало, да?

– Мало. Георг подъехал, вам в город пора, – туманно ответила Люба, вставая с дивана. – Поторопись, девочка. И запомни, как бы ты ни решила, отвечать тебе. Так что подумай хорошенько…

Глава 29

Не Фандо мне нужен был сейчас, а Сотник. Потому как обсуждать с Георгом Громова, который избил его отца, я не могла. По этическим соображениям. Да, я отдавала себе отчет, что готова помочь избежать наказания, по сути, преступнику. Но для меня Павел Андреевич был в первую очередь спасителем. «Впрочем, как с майором общаться, я тоже представляю смутно. Не могу же я его просить преступить закон? А нужно, чтобы Громова не судили», – решила я, понимая, что остаюсь со своими сомнениями в одиночестве.

Я села в машину, Георг бросил на меня встревоженный взгляд – видимо, выглядела я расстроенной.

– Что Люба сказала? Твой сосед моего отца избил?

– Получается, что да, – односложно ответила я, думая о том, заехать ли в райотдел к Сотнику по пути в город.

– Ты как будто расстроена этим фактом? – с легкой обидой спросил он и завел двигатель.

– Да, – не стала я врать. – Сейчас выяснилось, что Громов спас мне жизнь, когда я была ребенком. Я, оказывается, с берега в озеро сорвалась, а он меня вытащил. Не помню совсем… Зато хорошо помню, как мы, малышня, его любили, как он с нами возился. Не представляю, как дядя Паша мог хоть кого-то ударить!

– Ляна, ты как маленькая! Люди меняются с возрастом. Никогда не замечала, сколько вокруг злобных старух и стариков? Нет? Зайди в любой храм в штанах и без платка – огребешь сразу. И это в храме! И Громов этот мог озлобиться. Правда, я не понимаю – чем отец ему не угодил? Что они не поделили?

– Чертов крест. Громов как-то узнал о нем и решил, что ему он нужнее. Мне необходимо с ним встретиться, Георг. И успеть поговорить до того, как его закроет Сотник, – решилась я наконец. – Сможешь ехать побыстрее?

– Не вопрос. Но ты должна понимать, что Громова все равно арестуют. Мне, по большому счету, без надобности старика за решетку сажать, он уже наказан – крест-то и так не у него, а в вещдоках у Сотника. Но он об этом, похоже, еще не знает. Вот интересно, дом твой он, по логике вещей, должен был обыскать? После того, как отец дух испустил. Так? А вы с Сотником этого не поняли?

– Поняли, конечно. Но обнаружили пропажу папок с документами, фотографий и тетрадей с записями твоего отца. Тогда и пришли к выводу, что Романа Егоровича и человека, который его избил, связывает прошлое.

– Что за тетради?

– Твой отец, чтобы, как он выразился, «нагрузить мозг», решил писать мемуары.

– И много написал?

– Штуки три школьные тетрадки были исписаны полностью… Кстати, только сейчас поняла – их мы в доме не нашли. Так же как и документы из папки с делом моего деда Ильи Зулича. Да… Тата сейчас мне сообщила, что это по доносу Громова завели дело на него. Твой отец был назначен дознавателем. Это не он сам сдал друга, он просто по долгу службы…

– Навешал на этот донос фактов, нашел лжесвидетелей, короче, помог утопить окончательно. Я ничего не перепутал? Если ты пытаешься меня утешить, то сразу скажу – мне по барабану, что там, в далеком прошлом натворили и Громов, и Юдин. Прости… Я тут подумал, если это помешает нам быть вместе, то нафиг все эти разборки – забыли, и точка. Согласна? Страдать из-за мифической вины предков я не собираюсь. Ты со мной? – Он повернулся ко мне.

Я молча кивнула.

– Хорошо. Теперь о мемуарах и документах того дела. Если их не нашли ни в диване Юдина, ни в твоем доме, значит, они у Громова. Ты сейчас при встрече заберешь их у него, и мы, не читая, все уничтожим. Без вариантов. А с Громовым пусть решает Сотник, это его работа. И если для тебя так важно, чтобы он не сел…

– Георг, у него отец болен, куда девать старика? И родственников нет…

– Ладно. Выпишу Зинаиду Берштейн, она добьется условного. Я, конечно, заявление на Громова заберу, но уверен, Сотник дело так просто не закроет. Просто не имеет права…

Он что-то еще говорил, но смысла слов я уже не понимала, голос Георга звучал словно сквозь толстый слой ваты, все тише и тише. Я заснула.