Третий круг рая

Пришла твердая уверенность, что бегство Романа Егоровича в день убийства баро из города в наши глухие места связано с его профессиональной деятельностью. Холодок вдоль позвоночника подтвердил, что я права. Тамаша Бадони отец Георга встретил случайно, убил, находясь в состоянии, близком к аффекту, потому что в тот момент думал о своем спасении. Бонусом было золото или причиной преступления, теперь не узнать. Но фактом является то, что рассчитывал Юдин на дачах найти убежище. Пусть даже временное. Будучи абсолютно уверенным, что поселок давно нежилой. А тут сюрприз – открытый дом семьи его бывшей возлюбленной Софьи Кудриной-Зулич…

– Любопытную конструкцию мы с лейтенантом обнаружили, посмотреть не желаете? – раздался за спиной голос Сотника.

Я обернулась, высвобождаясь из объятий Георга.

– Где?

– На берегу. Пойдемте, сейчас все поймете сами.

Не дойдя с полметра до обрыва, Сотник остановился и, раздвинув кусты, концом кроссовка ткнул в землю. Я наклонилась ниже, чтобы рассмотреть, что же там такое. Огромный крюк был врыт в землю, и, судя по всему, давно: металл был весь покрыт ржавчиной.

– Правее еще один. Осталось найти веревочную лестницу, которая крепится на эти крюки. Думаю, она в доме. Или же каким-то образом хозяин эту лестницу снимает с крюков и прячет внизу. Сложно, но возможно, – подытожил Сотник.

– И зачем Громову она нужна? Там одни камыши! – Георг подошел к краю и посмотрел вниз. – Болотом тянет…

– А вы уже поняли, Ляна Шандоровна, что мы, с большой долей вероятности, вышли-таки на вашего лодочника?

Глава 28

Мы, добравшись до трассы, разъехались в разные стороны: Сотник с лейтенантом в отделение, я же попросила Георга отвезти меня в Жуковку к Любе. Всю дорогу он с кем-то говорил по телефону, я не прислушивалась, думая о своем.

Сомнений не было: Громов при нашей последней встрече врал много и вдохновенно. Как я, развесив уши, даже не попыталась распознать, где правда, а где ложь, не понимаю. Дядя Паша, почти родственник, добрейший и любящий. Так мне казалось в детстве, да и не мне одной. Он был любимцем всех детей без исключения, потому что нашим родителям часто было не до нас, а затейником в играх выступал Громов. Он чинил поломанные игрушки, велосипеды, разнимал ссорящихся и успокаивал обиженных. Он был няней мелкоты по призванию души, не имея собственных потомков, жены и близких родственников. То есть там, на даче, мы никогда не воспринимали его как человека семейного, дядя Паша принадлежал только нам, считался «общим», неделимым со взрослыми и их неспокойной повседневностью. Сейчас так, как развлекал нас, детей, Громов, работают аниматоры. За деньги и часто без души. Павел Андреевич же, я уверена, сам получал удовольствие от возни с нами.

И этот человек мог хладнокровно избить человека, потом сесть в лодку и, напевая романс, скрыться? И он же восемь лет назад выкинул труп моего отца из окна?! И мотив – золото? Как он мог узнать о нем, если в день убийства баро уехал из поселка еще до конфликта в Жуковке? Нет, даже не так – как он вообще мог узнать, что тот везет золото моему отцу? Если об этом было известно только Любе… Никак! Или мотив – не золото, или вмешался случай. Тут же ощутив привычный холодок, я успокоилась. Все просто – Громов соврал, сказав, что не был в поселке в день смерти моего отца. Был, что-то видел, возможно даже, столкнулся с Юдиным. Прав Сотник, веры дяде Паше больше нет…

– Ляна, я тебя оставлю у бабушки, мне нужно по делам. Освобожусь – заберу, лады?

– Хорошо. У тебя проблемы?

– Проблема у меня одна – родитель-убийца. Остальное – текучка. Прости, не могу не думать об этом. Этот дом? – Он притормозил у знакомой калитки.

– Да… Ты бывал здесь? – Я удивилась тому, что Георгу известно, где живет Люба.

– Я – нет. Ксюха еще девчонкой к гадалке бегала. Да в Жуковке этот адрес даже дети знают.

– Думаешь, приворожила тебя?

– Точно нет. Когда разводились, она призналась, что Люба ей отказала в привороте. Объяснила, что не ей я предназначен. Выходит, тебе? – Он улыбнулся, притянул меня к себе и поцеловал.

Я вновь ощутила себя как самостоятельную единицу, лишь когда Георг, оторвавшись от моих губ, снял с моих плеч горячие ладони и переложил их на руль. Тяжело дыша, он качал головой из стороны в сторону, пристально глядя в лобовое стекло. Что он там рассматривал? Первые капли начавшегося только что дождя? Кошку у забора? Босого цыганенка?

– Ляна, иди. Или я тебя сейчас увезу к себе, тут, кстати, рукой подать, – он неопределенно помотал головой, – и тогда… А я не хочу вот так, на бегу.

– И я не хочу…

– Ты только дождись, когда все закончится. Дай время, я приду в себя. Никаких… убийц, бывших жен, любовниц между нами быть не должно. Я все решу.

– Ангелина тебя шантажирует? – решилась задать вопрос я и тут же поняла, что напрасно.

– Я решу все вопросы, – уже жестко произнес мой будущий муж.

– Георг, я могу помочь, – все же рискнула предложить я.

– Нет! Я тебе запрещаю! – отрезал он и завел двигатель.

«Выметайся из машины и не путайся под ногами, женщина!» – легко прочла я его мысли.