Третий лишний

- Дело касается моей семьи: моей супруги и ее компаньонки. Если бы Ханна была в полной мере виновата в случившемся, я бы просто уволил ее, но мне не нравится, когда попирается истина и добродетель.

- Понимаю, – кивнул пастор, - но все же я удивлен.

- Я никогда не имел склонности к ханжеству и предпочитаю судить по поступкам. Если виноват, то следует наказание, если не виновен, я не буду потакать толпе. Итак, вы назовете имена?

- Миссис Марч, миссис Марвел и миссис Палм, – перечислил Преподобный. Заметив появившуюся напряженную улыбку на губах мистера Гриндла, спросил: - Вы удивлены?

- К сожалению, ни капли, – усмехнулся Айзек. – Благодарю, что уделили время. Мы с супругой вам благодарны.

Поднявшись со стульев, супруги вежливо попрощались и направились к выходу. Почти у самой двери, мистер Гриндл обернулся:

- Мы с супругой были крайне удивлены, что мисс Норт столь хорошо поет.

- А, да! – улыбнулся пастор, - Она всегда любила петь и относилась к пению в хоре весьма серьезно.

- Мы с супругой не будем против, если иногда Ханна будет присутствовать на репетициях и петь в хоре.

- Это было бы чудесно! – воскликнул обрадованный, как ребенок, Поуп. – Я буду вам очень и очень благодарен!

- Тогда мы с супругой сделаем несколько визитов, а мисс Норт может пока остаться.

Договорившись и еще раз поблагодарив Преподобного Поупа, супруги уехали.

Увидев, что чета Гриндл уходят без нее, Ханна изменилась в лице, но, взглянув на мистера Поупа, заметила его улыбку и несколько успокоилась. Завершив пение, подошла к нему, и он сообщил ей столь неожиданное решение супругов, которому Ханна была несказанно рада.

Объяснялась ее радость весьма просто: посещение храма было возможностью познакомиться с новыми людьми, среди которых можно было встретить будущего супруга.

В этот день, супруги Гриндл нанесли несколько визитов и выпили столько чашек чая, что домой торопились, как никогда ранее. Посетить уборную в гостях миссис Гриндл не позволяло воспитание и скромность, а мистер Гриндл решил поддержать супругу и потому так же мужественно терпел, когда же они доберутся до дома. Но всю обратную дорогу домой, он поминал тяготы, которые из-за Ханны ему пришлось вынести за эти дни и приходилось терпеть сейчас.

«Ничего… - успокаивал он себя, - думаю, что радости от тебя будет гораздо больше!»

От одного только предвкушения будущей радости у него поднималось настроение и не только оно.

Добравшись до дома и удовлетворив свои естественные потребности, миссис Гриндл наверно впервые испытала столь необычайное чувство, так близкое в пику радости и удовольствия.

Зато все старания супругов были не напрасны. Почти в каждой беседе, очень удивленные их внезапным приездом хозяева дома, пропустив по чашке чая или что-то значительно крепче, если хозяин было дома, крайне заинтересованно спрашивали о произошедшем скандале и выясняли отношение супругов к этому событию.

Мистер Гриндл отвечал по заранее заготовленному ответу и приводил свои доказательства, не стесняясь удивлять хозяек сведениями об увлечении мистером Марчем служанками. К чести миссис Гриндл, она оказала поддержку мужу и от таких скабрезных подробностей хоть и краснела, но не угрожала упасть в обморок. По завершении нанесения визитов, супруги были очень довольны собой и проделанной ими работой.

Вечер уже становился поздним, когда довольная и удовлетворенная прошедшим днем миссис Гриндл с помощью компаньонки готовилась ко сну. Она приняла ванну, переоделась в ночную рубашку и расчесала волосы. Выпив немного успокоительного, прописанного доктором, улеглась в постель. Кэтрин была столь возбуждена отличным настроением, что без привычной дозы снотворного не смогла бы заснуть.

Лаунданум или проще говоря настойка опиума была столь популярна, что имелась в каждом приличном доме. Ею лечили простуду, кашель, истерию, бессонницу и много других болезней. Накапывая хозяйке успокоительное, Ханна невольно вспомнила о прошлом вечере, и ей стало страшно:

«Чем бы все могло закончиться, если бы она крепко уснула?»

Потушив лампу и пожелав хозяйке спокойной ночи, она вышла из спальни и притворила за собой дверь. В доме было тихо и темно. Прислуга была приходящей и ночевать не оставалась, если только в исключительных случаях.

Стараясь не издать ни звука, Ханна как можно тише подошла к черной лестнице и стала подниматься к себе. Миновав второй этаж, она радостно выдохнула. Еще совсем немного, и она в своей комнате. Но тут, к полной неожиданности, скрипнула половица. Звук был не громким, и Ханна затаилась, надеялась остаться незамеченной, однако, к ее огромному разочарованию, дверь рабочего кабинета почти тот час открылась, и на свету показалась широкая фигура мистера Гриндла.

- Ханна, это вы? – негромко окликнул он.

Она молчала, надеясь, что хозяин удалится к себе, но вместо этого, он сделал шаг к лестнице и еще раз спросил:

- Это вы?

Ничего не оставалось, как ответить:

- Да, мистер Гриндл.

- Я вас звал, почему вы не отзывались? – поинтересовался он, внимательно посмотрел на нее прищуренными глазами.

- Простите, я не расслышала, - солгала она.