Третий лишний

Ханна попыталась сосредоточиться на незначительном событии, случившимся почти два года назад. Получалось плохо.

- Высокий, стройный, - начала она, - с приятной внешностью. Более подробно не смогу описать.

- Вы не оценили его обаяния? – съязвил мистер Гриндл.

- Он понравился Лидии, а не мне. Если вы попросите ее описать Алена, думаю, она вам даст исчерпывающий ответ.

- Не сомневаюсь, – спокойно ответил он, словно не заметил иронии. – Какое у вас сложилось о нем впечатление?

- Неглупый, гордый, уверенный в себе, даже несколько самоуверен. Мне показалось, что он холоден в общении, однако вежлив и обходителен. Умеет располагать, заинтересовать своей персоной.

- Потому вы его запомнили? Все-таки достаточно много время прошло с тех пор? – в словах мистера Гриндла слышалась издевка.

- Потому как Лидия долго донимала разговорами о том, какой Ален умный, интересный, красивый молодой человек, и так каждый день и не по разу. Надоела с ним так, что если бы не ушла от них, наверно, он и мне бы начал снился.

- Вот дамский угодник! – наигранно возмущенно покачал головой Айзек и, радуясь своей шутке, удовлетворенно хмыкнул, но звук скорее походил на хрюк поросенка.

Ханна не смогла сдержать улыбку, а мистер Гриндл в ответ улыбнулся ей. Небольшие карие глаза, немного вздернутый нос…

«Как он похож на поросенка!» – осенило ее. От сравнения надменного мистера Гриндла с милым поросенком Ханне стало смешно. Губы растянулись в улыбке, которая становилась все шире и шире. Пытаясь скрыть растущее веселье, она прижала руку к подбородку, но даже боязнь разозлить хозяина не помогала успокоиться.

Ее распирал смех, и оставалось лишь мгновение до того, как она рассмеется во все горло. Ханна набрала в грудь воздуха и изо всех сил закрыла рот рукой, но задержанное дыхание сбилось и неожиданно для себя, она издала почти такой же звук. Все происходящее было так нелепо, комично и совершенно неподобающе, что она рассмеялась.

Мистер Гриндл замер. Ей казалось: он вот-вот закричит, потому что хозяин замер, а потом с гримасой ярости, потрясая пальцем, пошел на нее. Однако прежде чем успел дойти, его лицо исказилось, и он тоже захохотал, указывая на нее пальцем и периодически всхлипывая:

- Ты! Ты… - однако из-за смеха он больше ничего не мог произнести. Стоя напротив друг друга, они вместе хохотали так, что у них заболели животы, но они все не могли остановиться. Стоило им только посмотреть друг на друга, как приступ смеха вновь нарастал.

Возможно, они бы еще долго смеялись, однако на их громкий смех в кабинет влетела миссис Гриндл.

Глава 13

Стоило войти миссис Гриндл, и желание смеяться у Ханны тотчас угасло. Ей хватило лишь мгновения, чтобы заметить на постном лице хозяйки высокомерие и недовольство. Она выпрямила спину и, как подобает хорошей служанке, опустила глаза, чтобы показать всем своим видом полное раскаяние и послушание.

Если ей удалось быстро совладать с собой и заглушить смех, то мистер Гриндл даже не думал останавливаться.

- Что происходит?! – недоуменно вопрошала Кэтрин высоким, встревоженным голосом, выдававшим ее смятение.

Однако Айзек продолжал хохотать, совершенно не обращая на супругу внимания, будто ее в комнате не вовсе было. Она метнулась к мужу и схватила его за руку, надеясь, что ее прикосновение поможет ему остановиться и придти в себя.

- Милый, в чем дело? – в этот раз тревоги в ее голосе стало больше.

Наблюдая со стороны, Ханна видела, как недоумение, высокомерие, раздражение и злость сменяются на лице хозяйки. Ошарашенная поведением мужа, миссис Гриндл замерла на месте, не зная, как себя вести, но вспомнив, что ее муж в кабинете находился не один, а со служанкой, к клубку ее противоречивых чувств, вдруг, добавилось неизвестное ей доселе чувство ревности.

Она – супруга этого человека стояла в своем доме и чувствовала себя чужой, лишней! Айзек всегда относился к ней трепетно и нежно, а сейчас от него веяло равнодушием и холодностью. Миссис Гриндл с ненавистью посмотрела на компаньонку.

- Змея! – она рванула к Ханне, намереваясь отвесить пощечину. Ей казалось, что оплеуха угомонит и приведет в чувства ее мужа и служанку, которая, несомненно, была зачинщицей безобразия, но Айзек перехватил руку.

- Отпусти! – прошипела она, вкладывая в слова всю злость, переполнявшую ее, и попыталась вырвать руку, но супруг даже не ослабил хватки. От этого Кэтрин взбесилась еще больше.

- Как ты смеешь!? – уже не сдерживаясь, кричала она сиплым, не своим голосом. - Она смеется, как уличная девка, и ты смеешься с ней?! Как одержимый?!

Внезапно, миссис Гриндл посетила ужасная догадка, которая была невероятной, зато полностью объясняла все происходящее: «Такой смех может вызвать только одержимость! Тогда единственное, что может помочь – это молитва!»

Она с опаской отшатнулась от мужа, словно он был прокаженным, но поскольку ее рука была зажата, смогла сделать только шаг назад. С торжественным видом прижала свободную руку к груди, опустилась на колени, и, закрыв глаза, громко запела гимн.