Третий лишний. Он, она и советский режим

Распространяются в Сексиздате произведения и другого порядка. Например, рассказ „Возмездие”, приписываемый перу известного русского писателя Алексея Толстого. Действие в нем приурочено к годам Первой мировой войны. В купе ночного экспресса Москва — Петроград офицер генерального штаба русской царской армии встречает красивую даму. Дама, как выясняется, шпионка, но суть рассказа не в том, а в тех сексуальных развлечениях, которые предпринимают офицер и его спутница. За ночь они успевают перепробовать множество сексуальных радостей, включая оральный секс. Российской публике (независимо от того, принадлежит ли рассказ А. Толстому или нет) произведение это открыло много нового. Другой циркулирующий в Сексиздате рассказ приписывается Альфреду де Мюссе. В этом фантасмагорическом произведении изображаются садо-мазохистские наслаждения стареющей французской аристократки. В сексуальных сценах принимают участие животные и даже какие-то механические устройства. Отнюдь не художественные достоинства обоих рассказов заставляют сотни людей по всей стране многократно перепечатывать и переписывать их от руки. Люди ищут и находят в этих произведениях (порой довольно низкосортных) ту информацию, которую от них скрывают. В том же ключе написан и порнографический, опять-таки чрезвычайно распространенный, рассказ современного автора „Государственный мужчина”. Сюжет его сводится к тому, что некая городская контора рассылает по городу мужчин якобы для ремонта квартир и починки телевизоров. На самом же деле речь идет о мужчинах, которые призваны удовлетворять половые нужды заказчиц. Серия сцен в разных квартирах и различных ситуациях должна иллюстрировать возможности „профессионального” секса. По существу рассказ обучает читателя тому, чему ему негде больше выучиться в СССР.

Возникший двадцать лет назад Сексиздат все более успешно конкурирует с потоком государственной разрешенной литературы по половому вопросу.

— Такая конкуренция вполне в духе нашего народа, — говорит врач из Москвы М. Г. — Это уже стало традицией: на каждый акт властей, ущемляющих интересы граждан, народ, не сговариваясь и не создавая партий и организаций, отвечает организованными действиями. На убогую зарплату люди отвечают низкой производительностью труда и скверным качеством продукции. На пустые полки в магазинах — массовыми всенародными хищениями. Власти подсовывают читателю фальшивую литературу (в том числе о половой жизни) и рождается Самиздат, а затем и Сексиздат. В недрах социализма работают законы свободного капиталистического рынка. Есть спрос — возникает предложение…

— Что думают о Сексиздате врачи? Видят ли они в этом народном „самообразовании” добро или зло?

— Знание всегда лучше, чем незнание, — отвечает доктор М. Г. — Пациенты конца 70-х — начала 80-х годов лучше разбираются в своих сексуальных проблемах, чем те, кто приходили к нам на десять лет раньше. Так что в целом мы приветствуем эту народную инициативу…

ГЛАВА 10. СОВЕТСКАЯ ПРОСТИТУТКА: ПРОФЕССИЯ, КОТОРОЙ НЕТ

Я пришел в отделение милиции в качестве корреспондента „Литературной газеты”. Предстояло беседовать с лейтенантом Пантюховым. Как всякий здравомыслящий сотрудник милиции, Пантюхов (33 года от роду, рост семь футов с лишним, висячие усы, лицо, полное хмурого величия) журналистов не любил. Газета, даже советская, — это какая-то степень гласности, а милиции гласность вовсе ни к чему. У нас своя работа, у вас своя”, — мрачно изрек лейтенант при встрече. Но Пантюхов знает: ссориться с газетчиками тоже не следует. Поэтому, внимательно изучив мое редакционное удостоверение, он положил его перед собой на совершенно пустой служебный стол и принялся излагать интересующий меня эпизод, строго держась фактов и ссылаясь на соответствующие инструкции высшей власти.

Во время его недавнего дежурства в 12 часов 35 минут ночи позвонили граждане из дома на улице Плющиха и сообщили, что какой-то иностранец нарушает порядок и рвется в квартиру рабочего Н. По инструкции, в случае инцидента с иностранными гражданами, к месту происшествия обязан выезжать офицер милиции. В 12.50 ночи лейтенант Пантюхов с двумя милиционерами прибыл на спецмашине к дому на Плющихе. Группа жильцов стояла на тротуаре, держа иностранца за руки и за ворот пиджака. „Я по цвету определил, что нарушитель — студент Университета имени товарища Лумумбы”, — обьяснил Пантюхов, давая понять, что в дело был замешан черный парень, один из тех, левых”, что приезжают в Москву учиться из так называемых „развивающихся стран”.