Третий путь ...к рабству

На «учениях» в Рязани подложившие в подвал жилого дома мешки с гексогеном и взрыватель приехавшие из Москвы офицеры центрального аппарата были вычислены и блокированы рязанским УФСБ и их задержание в последний момент отменил своим приказом Патрушев.

Среди обозревателей в течение многих лет неизменно отстаивающих позицию спецслужб во всех связанных с ними скандалах и на всех сфабрикованных ими судебных процессах выделяется своей неутомимостью и пассионарностью Ю. Латынина. Задолго до отмашки Хинштейна освободившись от разлагающей химеры совести и морали, она неоднократно разъясняла, оправдывала и пропагандировала на страницах «Новой газеты» и в эфире «Эха Москвы» практику применения пыток и бессудных казней подозреваемых, т. е. любых граждан России, произвольно назначенных таковыми представителями спецслужб. (Самый свежий пример — её статья в «НГ» 22 ноября).

Но вот как Юлия Леонидовна вынуждена была комментировать рязанские «учения», цепляясь за спасительное словечко «очковтирательство» в попытке сохранить остатки репутации спецслужб, режима, Путина и своей собственной:

«Когда офицеров практически поймали с поличным, им не осталось ничего другого, как нести какую-то чепуху о том, что в мешках сахар, и про „проверку бдительности“. Тогда единственное, что могло спасти репутацию режима и лично Путина, — это немедленное увольнение Патрушева и гласный суд над всеми, кто был причастен к очковтирательству, переходящему в терроризм.»

Гласного суда над террористами в погонах не было. Ни после Рязани, ни после Норд-оста, ни после Беслана. Безнаказанность преступников во власти порождает и будет порождать их новые преступления. Есть серьезные основания подозревать силовые структуры и государственные власти Российской Федерации в организации и проведении теракта в Волгограде 21 октября и в убийстве 16 ноября Дмитрия Соколова, причастного или объявленного причастным к этому теракту, а также четырех неустановленных лиц.

Обстоятельства жизни и смерти Дмитрия Соколова столь чудовищны, что либо их обсуждение должно стать центральным событием в политической жизни страны, либо государства у нас вообще уже не существует, а его подменила банда преступников, опирающаяся на голое и никакими институтами не ограниченное насилие.

Дмитрий Соколов, «гражданский муж» шахидки Зияловой, находился в центре волгоградской легенды силовиков. Начиная с 21 октября наши славные органы ежедневно сообщали нам, что кольцо преследования вокруг неуловимого главного подрывника махачкалинской диверсионно-террористической группировки неумолимо сжимается и вот-вот он будет схвачен.

Только зачем это кольцо такими героическими усилиями им пришлось сжимать, если сами же они его и разжали? Он был уже в их чистых руках. Они сами об этом рассказали, выложив в интернет его фотографии в фас и профиль при задержании, детали его перемещений, записи разговоров боевиков. Как старательно пытался убедить ведущую программы «Неделя» М. Максимовскую заслуженный волгоградский чекист Сергей Воронцов: «Да, он был задержан, его контролировали, но не могли же мы уследить за каждым его шагом».

Поэтому и неудивительно появление уже через несколько минут после волгоградского теракта массы сведений не только о Соколове, но и о его «гражданской жене», начиная с чудом уцелевшего её новенького паспорта с фотографией в хиджабе и до огромного массива видеонаблюдений разгуливающей по городу «шахидки».

В конце концов он снова был арестован (в который раз!). Затем он как мешок было заброшен вместе с четырьмя неизвестными в какой-то дом на окраине города, в котором им всем согласно разработанному сценарию суждено было умереть в прямом эфире федеральных телеканалов «в процессе задержания».

Как меланхолически заметила в своей статье в «НГ», под копирку повторяя аргументы г-на Хинштейна, г-жа Латынина: «Я понимаю, почему спецслужбам потребовалось подобным образом „легализовать“ труп. Суды в Махачкале коррумпированы и запуганы, террористов реально отпускают, и проще отчитаться о „ликвидации“ запытанного боевика в ходе спецоперации, чем смотреть, как он потом выходит на свободу из зала суда.»