Третий путь ...к рабству

А что сегодняшняя российская «элита», страдающая фантомными имперскими болями, может предложить бывшим собратьям по строительству платоновского Котлована? Ничего кроме помпезных разговоров о своем величии, о своей исторической миссии, о мессианском имперском предназначении русского этноса. Но это никому кроме нас самих, русских, неинтересно. Максимум, на что некоторые соседи готовы, — снисходительно выслушивать эти фантазмы за крупные финансовые субсидии.

Вот в подобном лицемерном, фальшивом и унизительном для России торге и заключалась вся наша политика на постсоветском пространстве в течение двух с лишним десятилетий:

—  Мы вам немножечко нефти и газа, а вы, пожалуйста, поговорите немножко о нашем величии;

— А Вам, Александр Григорьевич, очень много нефти и газа, а Вы, пожалуйста, еще несколько лет поводите нас за нос сказочкой про ваше историческое объединение с нами. Нам так приятно чувствовать, что мы встаем с колен и возрождаем Великую Державу;

— А Вам, Нурсултан Абишевич, выгодный раздел Каспия и окончательный договор о границе, а Вы, ради бога, продолжайте каждые полгода выдвигать какую-нибудь новую приятно ласкающую эрогенные зоны нашего имперского величия евразийскую инициативу.

Лидеры постсоветских государств прекрасно понимали все комплексы Русского Пациента и, подобно опытным психоаналитикам, великолепно их эксплуатировали. Особенно преуспел в этом Великий Славянин. Как большинство диктаторов XX века, этот малообразованный человек проявил себя прирожденным психологом. В течение многих лет он регулярно приезжал в Москву, подписывал очередную бумажку об окончательном и всеобъемлющем объединении с Россией, разбивал в Грановитой палате стакан с водкой и уезжал с очередными экономическими преференциями на миллиарды долларов, позволявшими удержать на плаву его неэффективную экономику. Но никогда ни на секунду он и не думал серьезно о том, чтобы променять свое положение диктатора среднего по размерам европейского государства на пост минского секретаря обкома или губернатора.

Его коллеги по постсоветскому пространству были не столь виртуозны в своих отношениях с Россией, но каждый из них извлек немало для себя полезного, умело поддерживая до поры до времени иллюзии Москвы насчет воссоздания «либеральной» или не очень либеральной империи.

Вороватая и бездарная, чванливая и трусливая, мечущаяся между Куршевелем и Лефортовом российская политическая «элита» никак не может понять, что никому она на хрен не нужна на постсоветском пространстве в качестве учителя жизни и центра притяжения. Путинская Дзюдохерия ни для кого не может быть привлекательной — ни для миллионов украинцев, жаждущих избавиться от собственных бандитов во власти, ни для донецких уголовников, которым не нужен альфа-пахан над ними в Кремле. Украинское Да — Европе на 90 % означает Нет — постсоветской модели криминального капитализма, Нет — Таёжному союзу четырех паханов.

Ну, может быть, нашлись бы на постсоветском пространстве какие-нибудь социально близкие братья по разуму, если бы хрипящая от ненависти к Западу российская «элита» предложила бы им последовательный Большой Антизападный Идеологический Проект. Но всем известно, где эта «элита» хранит свои сокровища и в какой столице побираются и промышляют мелким воровством дипломаты и разведчики встающей с колен великой державы.

Каждого нового руководителя в странах СНГ мы рано или поздно объявляем «прозападным» или «еще более прозападным», не замечая, что тем самым выносим приговор своей собственной политике. Где же те «пророссийские», в ожидании которых мы строим песочные замки своей новой империи? А может быть, все-таки что-нибудь не так с нами и с нашей политикой, а президенты просто проукраинские, прогрузинские, пробелорусские? Москва никогда не дождется появления на просторах СНГ «пророссийских» сил в своем понимании этого слова.

Неспособность нарциссирующей в своих мегаломанических фантазиях «элиты» не формально на бумаге, а внутренне психологически воспринимать всерьез независимость стран СНГ, её поразительная глухота к возможной реакции наших соседей, духовная лень и имперская спесь, не позволяющие попытаться взглянуть на себя их глазами, — все это порождает саморазвертывающийся цикл отчуждения и вражды на всем постсоветском пространстве.