Три билета в кино

К концу разговора то ли выдержка изменила милиционеру, то ли окончательно ему надоел этот мерзкий тип. Савелий Петрович отшатнулся от слов Алексея, хотя тот не сделал и движения в сторону этого труса, а просто вышел в коридор, не проронив больше ни звука; Олег же застыл посреди кухни, и Сашка вопросительно приподнял брови.

– Идите, молодые люди, – все тем же официальным тоном обратился к нам Олег. – Мне тут с Савелием… Петровичем необходимо обсудить последний вопрос.

Мы с Сашкой недоуменно переглянулись и двинулись в сторону выхода.

– Дверь закройте на кухню, будьте добры, – догнал нас голос Олега, в котором слышалась еле сдерживаемая ярость.

Сашка тихо притворил дверь и сделал пару громких шагов в сторону коридора, после чего замер, потом очень тихо вернулся и жестом приказал мне не двигаться. Друг приложил палец к губам, придвинулся к кухонной двери и прислушался, хотя в этом не было необходимости: даже со своего места я прекрасно слышал все следующие слова Олега.

– Теперь ты у меня под колпаком, ублюдок! – этот тон напугал даже меня, хотя мне скрывать было нечего. – Если я хотя бы краем уха услышу, что ты пытаешься приблизиться к Василисе, узнать, где она находится, или вообще рыпнуться в этом направлении, – продолжил Олег страшным голосом, – это будет последнее, что ты вообще сделаешь в жизни. Это. Я. Тебе. Обещаю.

Раздался глухой звук удара, после чего за дверью слабо захныкали, а Сашка резко обернулся, преодолел расстояние между нами с шокированным лицом и начал толкать меня, чтобы мы постарались тихо пробраться к выходу.

– Ты никак приобрел привычку подслушивать под дверью? – раздался нам в спину совершенно беззлобный голос Олега.

Сашка сделал вид, что никуда поспешно не крался секунду назад, поправил ворот куртки и выдал в своей обычной наглой манере:

– А ты никак отрастил себе яйца?

Олег сдавленно хмыкнул и прошел мимо нас к выходу, а у распахнутой двери кухни мерзкий мужик согнулся в три погибели, корчился и подвывал. И правда слизняк, который точно не выглядел могущественным или страшным, а был ничтожным, смелым только рядом с тем, кто слабее его. Я внимательно присмотрелся к этой жалкой фигуре, чтобы запомнить, насколько расходится его образ в голове Василисы с реальным, а когда уходил из этой квартиры, которая превратилась в грязное жилище алкоголика, поймал себя на прелюбопытнейшей мысли: возможно, разница между моим восприятием собственного отца и его реальным обликом настолько же велика?

Василиса

Последние полчаса я болтала по телефону с Тамарой Александровной и рассказывала ей обо всем, что произошло за последнее время. По теме моего здоровья тоже прошлись. Тамара Александровна беспокоилась о моем цикле, который и не думал восстанавливаться. Но мне самой эта проблема казалась незначительной. Главное – никаких болезней и детей. Остальное – просто ерунда. Прошло уже достаточно времени, чтобы успокоиться и действительно поверить, что худшее позади.

Я исполнила небольшой победный танец, пока никто не мог меня видеть. Да, я все еще думала, что мое тело грязное и неправильное, но, возможно, уже чуточку меньше. Оказывается, Тамара Александровна помогла Олегу с формированием липовых документов по моему «делу».

– Ох и наставила я там печатей от души, – хохотнула женщина. – И, говоришь, это подействовало?

– Саша сказал, что… очень хорошо подействовало! – мне все еще не хотелось произносить имя человека, который должен был заботиться обо мне, а причинил лишь боль. И все еще было немного страшно, что он доберется до каждого из нас. – Как вы думаете, не будет у вас проблем из-за этих документов?

– Проблем? – не поняла меня Тамара Александровна. – Каких проблем? Не думай об этом, милая. Я вот что тебе хотела сказать. Ты на Маринку мою не обижайся.

– И не думала, вы что, Тамарочка Александровна, – я была ужасно смущена, что разговор внезапно сместился на такую неловкую тему.

– Ох уж эта Маринка, – горестно вздохнула женщина. – Да сама виновата, всё в задницу ей дула с папашкой ее заодно, и посмотри, что вышло. Она девка неплохая у меня, но слегка… в общем, до добрых самаритян далеко ей.

– Да всё в порядке, она и не должна.

Я даже не знала, как закончить фразу, от стыда меня прошиб пот. Никто ничего мне не должен, встреча с такими отзывчивыми людьми, как Саша, Женя и Тамара Александровна, – уже большая удача, я не собиралась жаловаться на поведение Марины, потому что не считала, что в нем есть что-то предосудительное. Она совсем не обязана была относиться ко мне хорошо.

– Должна, не должна – это дело тридцатое, милая моя! – решительно отрезала Тамара Александровна. – А то, что не испытывает желания помочь тебе и тем более мальчику. Вот что плохо. – И, будто спохватившись, она вдруг резко сменила тему: – Так что там, документы из школы у тебя уже?

– Олег их забрал, – я продолжила разговор как ни в чем не бывало. – Завтра идем в школу к ребятам. Надеюсь, меня зачислят без каких-либо проблем. В старой школе мне даже оценки все выставили за третью четверть, хотя большую ее часть я пропустила.