Три билета в кино

– В рот мне ноги, мы создали монстра! – взвыл Саша после очередного поражения, заваливаясь ничком на ковер.

– Давай еще раунд! – попросила я под Женин смех.

– Нет, это вредно для моей самооценки, – отказался Саша, и я разочарованно вздохнула, с мольбой смотря на Женю.

– Не-е-ет, – ответил он, продолжая смеяться. – Мне уже домой пора. Будет еще время поиграть, Лиса. Мы тебя таки подсадили! – он продолжал хохотать, и они с Сашей дали друг другу пять.

Я притворно нахмурилась и даже захотела ударить кого-то. Определенно, они на меня плохо влияли. Мне нужно звучание «Волшебной флейты» или «Иоланты», чтобы снова почувствовать себя воспитанным цивилизованным человеком, не склонным к жестокости и дракам. Я представила лица парней, если бы вдруг встала и поставила пластинки со своими любимыми операми для душевного успокоения. Они были бы в ужасе, я уверена. Практически услышав, как Саша молит меня «выключить эту какофонию ради любви к барабанным перепонкам», я прыснула.

Проводив Женю, мы стали собираться в школу. Саша выдал мне одни из самых своих приличных джинсов и рубашку. Он, очевидно, носил эти вещи в прошлом. Они были почти впору, ткань ощущалась мягкой и приятной, не обтягивала, а чуть болталась, что давало мне ощущение защищенности.

Я так и не сходила в магазин, чтобы купить себе одежду. Думать о примерочных и новых вещах было почти больно. Я предпочитала Сашины. Конечно, они не пахли им, но у меня возникала иллюзия, что он рядом и обнимает меня, как во время ночных кошмаров. Он был вроде как не против, чтобы я носила его старую одежду.

Мне пришла мысль, что в школе я могу столкнуться с какими-то взглядами мальчишек в свою сторону. Тонг-тонг-тонг – тревога зазвенела внутри. Я поежилась. Возможно, стоило вчера подстричься покороче? Хотелось стать похожей на мальчика. Мне казалось, что если буду выглядеть как парень-подросток в мешковатой одежде, то всем будет ясно, что для флирта и подростковых игр я не гожусь. Безусловно, я верила, Женя с Сашей не дадут меня в обиду. Но и мне самой мечталось внешним видом нести сообщение: да, я странная и не заинтересована вообще ни в каких контактах. Мне не нужны приятели, подружки. Внимание. Ничего из этого.

Намного позже, когда на завтра все было готово и мы с Сашей лежали в темноте комнаты, разделенные только тумбочкой, я спросила его тихо и неуверенно:

– Как думаешь, всё будет в порядке?

Мне хотелось узнать, что необходимо сделать, чтобы не представлять никакого интереса абсолютно ни для одного человека. Но, возможно, он понял мой вопрос по-своему.

– Всё будет просто и-де-аль-но! – припечатал он, протянув мне руку. Я благодарно схватилась за нее и держалась, пока не уснула.

Саша

Секретарша с интересом разглядывала нас прям в упор, не стесняясь. Василиса под ее взглядом нервно ерзала и косилась в сторону двери директора. Олег там тусил и что-то решал уже минут двадцать, а нам сказали подождать здесь. По-моему, легенда о том, что Василиса – моя двоюродная сестра, прокатила. Секретарша даже заметила, что видит семейное сходство. В каком это, интересно, месте?

Блин, а стулья в приемной специально такие неудобные, чтобы каждая минута казалась пыткой? Я сменил положение уже раз тридцать; казалось, что сиденье прям впивалось во все места, скотиняка такая. И только Василиса застыла, как изваяние, и не шевелилась, напряженно сцепив на коленях руки в замок. Я слегка сместился и задел ее плечом. Она искоса глянула в мою сторону и выдавила тревожную улыбку. Поменяв позу, я пододвинул свою ногу к ноге подруги и легко толкнул да так и оставил плотно прижатой. Она немного расслабилась и выдохнула. Мне хотелось взять ее за руку, но я не думал, что любопытной тетке напротив нужно давать настолько явную пищу для сплетен.

Наконец дверь кабинета открылась, и Олег, выглянув, пригласил Василису. Я почти ломанулся следом, но брат отрицательно покачал головой. Подруга нервно оглянулась, и вид у нее был настолько испуганный, что мне захотелось плюнуть на всё и пойти с ней. Но я лишь ободряюще улыбнулся и показал большие пальцы. Она кивнула и скрылась в кабинете. Открывая дверь пошире – и я оценил его деликатность в данном моменте: вряд ли Василиса захотела бы остаться в закрытом кабинете с двумя мужиками, – Олег закатил глаза, показывая мне, насколько же его достал директор. Но я заметил, что он сделал это так, чтобы секретарша не увидела. Ссыкло.

Я поднялся со стула и встал так, чтобы быть в поле зрения Василисы, сделав вид, что изучаю стеллаж с книгами, но сам просто пытался прислушиваться и сверлил взглядом стрелки часов, которые тикали на полке. Но четко разобрать, о чем именно говорят, не получалось, доносились только обрывки слов. Они что там, блин, шепчутся? На фига директору такой большой кабинет и приемная, да еще и всё в мягких коврах? Спецом чтобы поглощать звук, что ли?