Три билета в кино

– Я точно не знал, какое вино подойдет к штруделю и мороженому, поэтому взял несколько, – пояснил он, скидывая куртку, и подмигнул мне. Он на нас не злился; я ничего не понимала.

– Как проводил Олю? – осторожно спросила я, удивляясь, почему он не высказывает нам за отвратительное поведение.

– Хорошо, – ответил Сашка, проходя на кухню. – Мы расстались, – как бы между делом обронил он, моя руки.

Я чуть не выронила бутылки. Обернувшись к Жеке, я увидела его торжествующий взгляд, и друг мне подмигнул. Расподмигивались тут! Я сделала страшные глаза и с укоризной покачала головой. Мы были плохими друзьями и вели себя недостойно. Жека передразнил мое выражение лица и сгрузил бутылки на стол. Чувство вины, что было проклюнулось, быстро угасло, уступив место внезапному яркому торжеству.

– Ну-у-у, с чего начнем? – довольно спросил Жека, водя раскрытой ладонью над бутылками.

– Вы ж несовершеннолетние, – Сашка нагло ухмыльнулся. – Пить буду только я.

Увидев наши лица, он откинул голову и рассмеялся. Наверное, мы выглядели слишком разочарованными. Я никогда не пила спиртного до этого, и, конечно, было интересно.

– Да шучу-шучу, – фыркнул он. – Дам попробовать немного.

Пока я накладывала мороженое к штруделю, Жека мыл винные бокалы – губка скользила по хрупкому стеклу с тонким высоким звуком: фьють-фьють-фьють. Сашка вынул пробку из бутылки с оглушительным хлопком – пок! Женя с умным видом принялся рассказывать о видах и формах бокалов для вина, а также посоветовал Саше не разливать напиток сразу, а дать ему «подышать». Я представила, как вино пытается выбраться из бутылки, чтобы сделать вдох. Образ нарисовался забавным, и я хихикнула.

– Впервые вижу непьющего малолетнего умника, который столько знает о вине, – подколол друга Саша, решив, что я смеюсь над Жекой, который вдруг стал очень важным.

– Да заткнись ты! – Жека пихнул Саню локтем в бок, немного смутившись.

У него была мечта, и обычно мы над ней не потешались. Он страстно желал открыть свой ресторан, потому что готовка была его первой и настоящей любовью.

Мы всегда объедались праздничным тортом до колик в животе, и этот год не стал исключением. Но к полным желудкам прибавилась легкость в голове. Вино было терпким, немного вяжущим и абсолютно опьяняющим. Я думала, что, как и в прошлые два года, мы отправимся смотреть «Мортал Комбат». Но Сашка, подхватив музыкальный центр и диски, сказал, будто бы у него другие планы.

Встав из-за стола, я почувствовала, как мир немного накренился. О-о-ох, странное ощущение. Сашка уже скрылся из виду, а Жека, проходя мимо меня, чуть невнятно пробормотал: «Маленькая пьянчужка». Уж кто бы говорил! У меня хотя бы язык не заплетался. Используя спину друга как маяк в ночи, я двинулась следом, но не успела вовремя сориентироваться, когда он остановился, и врезалась. А-а-ай, дорогой мой, когда ты стал таким твердокаменным?!

– Во всем виновато плавание, милочка, – хихикнул Жека, и я поняла, что последнюю фразу сказала вслух.

– Боже, дети! – Сашка закатил глаза. – Вам больше не наливаю! – но вид у него был хитрый и довольный.

Я со стоном повалилась на ковер, широко раскинув руки и ноги. Мне было так хорошо, словно я умиротворяюще покачивалась на волнах. Сашка возился с чем-то, ворча.

– Что ты там делаешь? – поинтересовалась я.

– Подключаю систему, чтобы опробовать свой подарок, – по его голосу я поняла, что он не такой трезвый, каким хочет казаться.

Жека улегся недалеко, я почувствовала, как наши головы соприкоснулись, и, скосив глаза вправо, увидела его ноги. Пошарив ладонью по ковру, нашла его руку и, обхватив ладонь, переплела свои пальцы с его.

Тишину нарушили звуки «Весны священной». Я удивленно распахнула глаза, а Жека приподнял голову с недовольным видом. Сашка, закончив возиться с техникой, подполз с левой стороны и улегся точно как Жека, мы образовали круг. Я протянула ладонь и ему, и через секунду наши пальцы переплелись тоже. Мне казалось, что я слышала, как мальчишки тоже взялись за руки. Меня посетило чувство такой целостности, будто энергия перетекала между нами, образовывая прочную, как стальной трос, связь. Легкая невнятная мысль на краешке сознания начала оформляться во что-то ясное и простое, но тут пронзительная великолепная музыка Стравинского унесла вихрем любые мысли и идеи. Я просто растворилась в каждой ноте.

Через несколько минут Жека пробормотал:

– Довольно жутко звучит.

– А мне нравится, – Сашка счастливо вздохнул, и я благодарно сжала его ладонь.

– Знаете, – Жека снова подал голос, – мне немного тревожно становится от этих мотивов, словно кто-то пенопласт крошит или ногтем по доске проводит снова и снова, – его передернуло.

– Ну ладно, следующую песню выбираешь ты, – примирительно сказал Сашка.

– А ты почему поставил «Весну»? – спросила я.

– Это единственный балет на подаренных дисках, – пояснил друг, и на душе у меня стало радужно и тепло.