Три билета в кино

– Наверное, Михалыч очень уж впечатлительный, – усмехнулся друг, продолжая смотреть мне в глаза. – А может, и было с чего.

– То есть я полез к тебе с поцелуями? – я попытался свести все к шутке и фальшиво хохотнул.

– Да. Вот так. – Сашка приблизил ко мне лицо и поцеловал мои улыбающиеся губы.

Василиса

Я, нахмурившись, следила за минутной стрелкой. Этот урок был бесконечным, растягиваясь как ириска, налипшая на зубы, а мне все сильнее хотелось в туалет. Плюс никаких шансов, что удастся уйти домой и решить проблему. Следующей была кошмарная алгебра с промежуточной контрольной, которую никак не пропустить. Рядом Женя тряс ногой, я видела, что его мысли витали далеко от географии. Со вчерашнего дня он был рассеянным, но я не могла понять: он до сих пор не отошел от шока или виной легкое сотрясение.

Обратиться в травмпункт Жека наотрез отказался. Я с первого урока донимала его по сути бессмысленными уговорами, но он лишь упрямо мотал головой. Конечно, я не понаслышке знала, что из скорой или травмы звонят родителям, если ты несовершеннолетний. Именно поэтому Женя проявлял такое упрямство. Я с тревогой рассматривала уже пропитавшуюся кровью повязку на месте разбитой брови. Наверное, останется шрам.

Я легонько ткнула друга локтем, но он отреагировал не сразу. Условным знаком показала, что мне необходимо в уборную, и он кивнул с небольшой заминкой. Наконец раздалась трель звонка, и, пока учитель продолжал вещать о домашнем задании, пытаясь перекричать поднявшийся гомон, я сгребла все с парты в портфель и подскочила. Женька оказался проворнее, и его рюкзак был уже на плече. Чем быстрее дойдем до туалета, тем лучше. А потом уже можно поговорить – длительность перемены позволяет.

Мы лавировали по школьным коридорам, пока еще не слишком людным. Некоторые классы оставались закрытыми, двери других распахивались прямо перед нами, выплевывая шумящие группки.

Подскочив к туалету, Женька постучал. Подождав несколько томительных секунд, он приоткрыл дверь и громко спросил, есть ли кто, потом распахнул дверь, и я проворно юркнула внутрь. Мы успели, и в уборной действительно никого не было, поэтому мне предстояло быстро сделать все свои дела, и, возможно, я уложусь до того, как сюда нахлынет толпа щебечущих девушек.

Обычно в женском обществе у меня не бывало приступов паники, скорее, просто негативные эмоции. Я была кем-то вроде изгоя в глазах одноклассниц. Конечно, пришла в девятый класс среди года, не пыталась нормально прижиться и войти в школьную жизнь, зато мгновенно отобрала внимание одного из самых симпатичных мальчиков в классе. Соперничество расцвело насыщенной багряной кляксой, даже вопреки моему желанию и поведению – я не давала повода, не бахвалилась Жениным вниманием, все случилось само собой, а в последующие два года только усугублялось. И теперь мне встречаться с одноклассницами в тесном пространстве лишний раз не хотелось. Они были довольно безобидными, только обзывались и никогда не пытались поколотить, но я не желала рисковать и давать им такой шанс. Если они начнут меня бить, то моя истерика от прикосновений и боли будет настоящим наслаждением для этих ехидн.

Я потянулась к цепочке смыва, когда дверь хлопнула. Зная, что Женя ждет снаружи, я хотела было выскочить из кабинки, чтобы прошмыгнуть к выходу, когда послышался надменный высокий голос одной из одноклассниц:

– О боже-е-е! Ты не представляешь! Это было просто…

Соболева Наталья, или, как ласково звали ее друзья, Натка, не сильна в подборе слов, что не мешало ей быть одной из самых популярных и стервозных девиц класса.

– …крышесносно! – решительно закончила она.

– Еще бы, – поддакнула ее верная подлиза Ленка Кумачева. – Если то, что говорили в прошлом году девчонки из одиннадцатого «А», правда, то тебе крупно повезло. Как думаешь, теперь он бросит эту свою чмошницу?

– Ой, не гунди, – резко оборвала ее Натка, хотя голос предательски дрогнул. – Это был просто трах под лестницей. Ничего личного.

Я закатила глаза с отвращением. Господи, избавь меня от этих мерзостных подробностей. Пусть они быстрее делают свои дела и проваливают.

– Но я не буду говорить, что оставить в дураках эту идиотку не было приятно, – медовым голоском пропела Натка, чмокнув губами, и я поняла, что она поправляла макияж.

– Думаешь, она узнает? – голос Ленки звучал как-то жадно, будто ей было жизненно важно слышать ответ.

– Да пофиг! Главное, что знаю я! – Натка пренебрежительно фыркнула.

Ленка издала какой-то звук, будто задавала новый вопрос, но тут дверь туалета снова хлопнула и послышались робкие шаги. Одноклассницы сразу прервали разговор, наступила неловкая тишина, и я поняла, что вошел кто-то неугодный. Пауза отводилась на то, чтобы смерить презрительным взглядом с головы до ног. Через несколько мгновений раздались цоканья и смешки, которые я неоднократно слышала и в свой адрес. Дверь вновь хлопнула, и по воцарившейся тишине и тихим крадущимся шагам я поняла, что звезды покинули туалет, оставив одну из членов клуба отбросов в покое.