Три буквы Б, или Брызги боли Бульдога

– О! Ищенко в процессе розыска! Какая прелесть! Это-то и нужно одинокой женщине, которая тоже ищет себе кавалера! Мы созданы друг для др….

– Женщина, будьте добры…. – голос начинал набирать необходимую твердость, переходя на металлический спектр низкочастотной акустики.

– Господин полицейский! – на помощь тонущему «Титанику» вовремя никто не пришел в свое время, не смотря на громкое SOS в радио-эфире, а потому ответственная и смуглая одновременно блонда лет тридцати «с хвостиком» с большим энтузиазмом приступила к спасательной операции сейчас, – Вас просят к телефону срочно!

– Спасибо, мадам! – на подмигивание стройной нимфы Степан отреагировал с большим оптимизмом.

Еле увернувшись от «Миссис Грация», оперативник стремительно бросился восвояси, благодарно улыбнувшись девушке, которой не все равно. Он даже готов был послать воздушный поцелуй, окрыленный вниманием столь прелестной особы. Но только в тот момент, когда уже его голова почти повернулась на встречу «женщине-мечты», а губы уже сложились в тематическую трубочку, мощный фонтан брызг окатил его с ног до упомянутой головы из-за «бомбочки», которую изобразил один из подростков, вечно мечтающих сделать что-нибудь существенное в своей жизни.

Толстому Паше, коим и оказался один из группы проказников лет тринадцати-четырнадцати, пришла в голову эта мысль сразу же, как в спектр его внимания попал незадачливый блюститель порядка. Эдакая пацанская удаль была по достоинству оценена его товарищами, которые засвистели и заулюлюкали в один голос.

«Не в огонь, так в полымя! Черт знает что, меня сегодня одолевает! Сейчас устрою этому дитятечке выволочку!» – мыслительный процесс происходил сам по себе, тогда как физиономия отразила нечто страшное, когда Степан обратил свой взор на группу подростков, пытавшихся превратить выходку одного из их компании в некое подобие героического поступка. По всей видимости, лицо старлея отражало тот тип негодования, который мог бы соответствовать Князю Тьмы при исполнении своих самых важных дел.

– Быстро ко мне! – не смотря на то, что военнослужащие во всем мире не слишком-то признают авторитет полицейских, когда дело касается уставных взаимоотношений, считая своих оппонентов «неженками-мороженками» из-за их существенной причастности к жизни обычных штатских, те в свою очередь зачастую бравируют некими штампами из армейской жизни, – Смирно! Слушать приказ командира! Сейчас же построились в шеренгу по одному по ранжиру!

По непонятной причине группа подростков немедленно замолчала и бросилась к временно исполняющему должность командира, считая его команды в настоящее время самыми важными в своей безмятежной жизни. Толстозадый и неповоротливый Паха еле вытащил свое рыхлое тюленье тело на настил у бассейна и, как мог быстро, попытался воткнуться в самый центр строя.

– Солабон, – голос Степана стал мягче, но твердостью слов все еще можно было забивать гвозди в гранитную скалу, – в конец строя!

Потом последовала лекция из «Курса молодого бойца», в которой курносые, веснушастые и слегка пригорелые на приморском солнышке головы были преисполнены единого порыва вникнуть в суть морального кодекса будущих защитников Отечества. По окончании выволочки старлей лаконично закончил свою речь словами: «Вольно! Разойтись!», – которые сопроводил одобрительным кивком головы и отданием чести, энергично приложив кисть правой руки к виску. Ребята, понурив головы, разошлись по своим шезлонгам, негромко комментируя услышанное, а Степан, вдруг вспомнив о еврейской чете, которую необходимо опросить на предмет возможных свидетельских показаний, быстрым шагом направился к их номеру.

После довольно продолжительного звонка во входную дверь последовал характерный звук открываемой защелки и голос показавшегося через дверную цепочку мужчины:

– Кто к нам пожаловал?! – речь была самой обычной для столицы Еврейской автономной области, но очень своеобразной для Приморского региона, а потому Степан сначала сделал неуловимое движение своей полицейской мимикой, пытаясь уловить весь колорит вербальности.

– Старший лейтенант Ищенко! Уголовный розыск! Произвожу опрос всех людей на турбазе касательно происшествия, произошедшего в ночь на первое августа в районе водораздела примыкающего к ее территории, – оперативник, привыкший улавливать даже самые незначительные детали в поведении своих визави, мгновенно прочитал по физиономии «хитрого еврея» (а разве бывают другие?!), что он явно в теме.

– Дорочка, к нам господин полицейский пожаловали! – звук открывающейся цепочки засвидетельствовал готовность продолжить «дружескую» беседу между жандармом и депортированными евреями, – Проходите, поручик! Краля моя, сообрази нам по стаканчику чайку со сдобой. Вы не возражаете, молодой человек, против чайной церемонии в компании старых евреев?!

– Я на пару минут и для пары же вопросов! – Степан не хотел тревожить семейную идиллию, а кроме того прекрасно понимал, что время – деньги!